Потом война кончилась. Хок не был особенно кровожадным, но ему слегка взгрустнулось от ее конца. Он попал в английскую зону оккупации, вместе со своим родным Гифхорном, а потом стал жить в странной индейской стране Би-зония. Би-зония выросла до Три-зонии, а потом даже стала по старинке называться Германией. Бизонов Хоку так и не посчастливилось повидать, а вот оккупантов он насмотрелся вдоволь.
Немцев призывали к покаянию. Хок не знал, в чем ему каяться, но быстренько исполнил обряд, чтобы заняться любимым бизнесом. Думаете, щетиной? Нет, Россией. Хотя фюрер, к которому Хок и Генриетта почувствовали острое отвращение с 9 мая 1945 года, и разнес там половину, но, утешался Хок, вторая-то половина осталась!
Щетину вытесняла синтетика, и Хок перебросил капитал семьи в инженерное дело. Строить нужно было много, немцы занялись своим чудом. Хок, не веривший в чудеса, в это чудо склонен был поверить, и не прогадал. Когда счет в А. Г. Дойче банке стал округляться, Хок почувствовал нескрываемую гордость за свою нацию. Хок стал миллионером. И смог констатировать, что жизнь прожита не зря, цель достигнута.
Когда они с усатым Вишневым вышли покурить на завьюженный балкон, и свежий русский холодок, который Эрни так любил смолоду, стал пробираться под пиджаки, Хок еще раз попытался донырнуть до дна.
– Леон, я плохой инженер, но хороший коммерсант! – сказал Хок, затягиваясь. – Я видел, что ты сделал! Я могу сделать тебе наше гражданство, если ты только захочешь… Ты же ас, мастер!
– Эрни, давай не будем! – широко, по-русски улыбнулся инженер Вишнев. Ему была неприятна эта тема. Или он делал вид, что неприятна.
– Леон, ты же не мальчик. Ты перекрыл Енисей, а твоя жена стоит в очереди… – Хок даже пощелкал пальцами, не находя нужных слов. – Это несправедливо!
– В Германии нет Енисеев, Эрни!
– Там есть нечто большее: прогресс! И то, как ты сконструировал эти перекрытия, говорит, что ты сейчас для Германии самый наинужнейший человек…
– Я и в Союзе наинужнейший! – засмеялся Вишнев. – Инженер везде и всему голова. А знаешь почему, Эрни? Потому что все решает железка! Ну, ты-то так не думаешь, ты считаешь, что все в конечном итоге решат деньги…
– Я так считал давно, и не в этом дело! – отмахнулся Хок, как от мухи. Он о деле, а с ним все шутят! – Я старый человек, Леон. Гораздо старше тебя. И знаю, что никакого Союза нет, а есть – точнее была – Россия.