Всю дорогу Гидеон молчал и хмурился, хмурился и молчал. Или обиделся на Захара, или не нашел чем опохмелиться. На вопросы отвечать отказался. И хоть как-то ожил, только когда проезжали мимо одной из безымянных деревень со стоящим на обочине священником. Ожил, только чтобы пробурчать что-то матерное и трижды плюнуть в окно. Демонстративно, но хорошо хоть не всерьез.
Что-то не так у него с церковью, как я понял. Ожидаемо, что этот вопрос он проигнорировал, лишь ускорил дребезжащую «буханку». Я пожал плечами и присмотрелся к нему новым взглядом – у него тоже была аура. Фонило сильнее, чем от Захара, но до азиаток он не дотягивал.
Совет Дантиста работал: вздохнуть, моргнуть, настроиться – и вуаля! Начинаешь замечать в человеке внутреннюю силу, потом как бы отпускаешь, аура вокруг человека исчезает, а силуэт больше не «блюрит».
За окном потянулись поля – ровное однотонное полотно, от которого начало клонить в сон. Спасала только отработка навыка определения силы. С первого раза получилось, конечно, не очень, да и картинка с Гидеона передавалась немного рваная. В голове побледнее, в груди поярче. Это можно было списать на похмелье, типа душа горит, но я чувствовал, что непрост Гидеон, очень непрост.
Через пару часов я стал уже почти на автомате включать и выключать внутреннее зрение, и так увлекся тренировкой, что не заметил, как мы въехали в город.
– Матвей, ты особо не распространяйся, что из другого мира, – не глядя на меня, сказал Гидеон. – Здесь для многих другой мир только один: тот, откуда лезут деймосы. И открывать порталы – верный путь в отступники, а потом на костер инквизиции.
– Окей, о дивный новый мир, – вздохнул я. – Ну а если кто спросит, кто я и где был?
– Свидетельство о рождении твое сохранилось, паспорт новый сделаем. И надо будет сертификацию у инквизиторов пройти, это даже важнее.
Гидеон притормозил, пропуская груженую дровами телегу, и добавил:
– Те, кто в курсе дел твоей семьи, думают, что тебя Гордей спрятал за границей.
– Гидеон, а что с отцом случилось, по-твоему?
– Хочу верить, что подставили, но дар у него опасный был, – снова вздохнул священник. – И не с таким, бывало, контроль теряли.
– А ты детали знаешь?
– Не было меня там, – чересчур резко ответил священник. – Убил он всех. Вообще всех и себя. Даже духов не осталось, чтобы допросить.