Около здания ООН образовалась мертвая пробка, конная полиция пыталась освободить дорогу от многотысячной манифестации. Люди требовали прекращения войны во Вьетнаме, свободы для всех, легализации марихуаны и открытой любви. В толпе мелькали молодые люди с длинными волосами, многие в одежде хиппи ярких расцветок, в широченных джинсах-клёшах, в серьгах и всевозможных браслетах. Над колышущейся и кричащей толпой виднелись плакаты с надписями Stop War, Make love not war, Peace и прочие в том же духе.
– Да, весело тут у них, – сказал Игорь сидевшему рядом коллеге.
– Обхохочешься, – ответил тот.
Полицейский знаками показал им, что проезда нет и дальше нужно идти пешком.
– Как же мы пойдем со здоровенными чемоданами? – возмущался водитель. Но делать было нечего, назад уже тоже выехать не получилось бы. Со всех сторон бушевала огромная толпа без конца и без края. Впрочем, вели люди себя мирно, пели песни, дарили цветы полицейским и не проявляли агрессии.
– Надеюсь, как-нибудь доберемся, – сказал Игорь, беря свой чемодан и следуя за остальными членами советской делегации.
Так гуськом около получаса они пробирались до здания, где располагалась советская миссия при ООН. Наконец показались желанные ворота из железных решеток, гостей быстро пропустили внутрь и захлопнули засовы. За спиной осталась бушующая толпа, ее песни и крики. Прилетевшие вступили на советскую территорию. Со стен взирал добрый дедушка с густыми бровями, на сердце отлегло.
– Добрались, слава богу! Ура! – прошептал Игорь, и ему захотелось перекреститься, но он вовремя вспомнил, где он, и опустил руку.
Прибывших провели в их комнаты и после короткого инструктажа объявили отбой. Пришло время разложить вещи и отдохнуть. Таманцев выглянул в окно, с десятого этажа открывался вид на Ист-Ривер, за рекой простирались бесконечные дома средней и низкой этажности района Квинс. Манифестантов с этой стороны не просматривалось, да их уже хватило ему с избытком. Хотелось тишины и спокойствия. Нужно было прийти в себя и собраться с мыслями. Хотя он и пытался дремать в самолете, но усталость накопилась и разница во времени начинала постепенно сказываться. Впрочем, от возбуждения спать Таманцев не мог. Ему очень захотелось позвонить Наталье, он набрал внутренний номер и попросил соединить с женой. Через минуту его телефон зазвонил и в трубке послышался родной голос: