Когда староста потребовал дать гостям отдых и народ неохотно побрёл по домам, Ферр с Эйдре задержались в зале. Им предложили ужин, а они с благодарностью согласились. Постепенно таверна опустела, лишь усталые служанки продолжали убирать столы да на кухне гремели посудой. Жрец остановил болтливую деву и спросил:
– Что же ваш гость из леса не пришёл нас послушать нынче? После заката теперь из комнаты опасается выйти?
– А я и не заметила, как он вернулся да наверх ушёл. – Служанка огляделась, словно ожидала найти странника взглядом сейчас. Её вертлявость забавляла Ферра: от такой мало чего укроется. – Хлопот по залу было много, видно, проскочил как-то. Но ужинать точно не являлся, я ни заказа не принимала, ни еды не подносила. Странный он, парой слов без нужды не обмолвится, а голос хриплый, тихий, змеёй шипит из-под капюшона. Вроде надо пожалеть человека, с которым беда приключилась, а меня прям отталкивает от него, вот и не увидела, куда убрёл и вернулся ли. Пока я ему не нужна со своими подносами, и подходить лишний раз не хочется.
Служанка убежала под гневный окрик хозяина, а Ферр задумчиво взглянул на Эйдре и побарабанил пальцами по столу.
– А чувствовала ли ты в зале силы Сэйда, пока играла?
Чародейка качнула головой и напомнила:
– Мы рассеяны, когда дело касается музыки. Я могла и не заметить.
– А теперь чуешь?
– Нет.
– Эйдре, сможешь взглянуть, в комнате ли нынче наш гость из леса? – Ферр наклонился совсем близко и шепнул: – Идти ему тут некуда, а на несколько часов он пропал и неизвестно, вернулся ли. Да и мерга я бы проверил.
Они вышли на улицу, чародейка обернулась белым мотыльком и устремилась к окнам таверны. Жрец отошёл за угол, чтобы не попадаться никому на любопытные глаза, а после – на несдержанный язык. Закутался в плащ от наползшего тумана, прислонился спиной к стене, прислушался к ночным звукам. Деревня, вымотанная дневными заботами да вечерним гуляньем, уже затихла и погрузилась в сон. На миг Ферру почудился вдалеке чей-то плач, но тут же исчез без следа, и он не смог бы сказать точно, был ли тот в самом деле или оказался плодом растревоженного воображения. Жрец прикрыл глаза, принялся припоминать легенды и истории о Модре на случай, если в них найдётся что-то похожее на нынешние события.
Мотылёк летал в тумане от окна к окну, садился на деревянные рамы, заглядывал в сумрак комнат. Света не погасил пока лишь мерг – расположился на кровати, перебирал обереги, что-то шептал себе под нос. Его пёс лежал рядом, Эйдре заметила только мохнатую спину да задние лапы. Ничего необычного, просто колдун занят своей работой. Она спорхнула с рамы, полетела дальше.