Она застонала и перевернулась на бок, схватившись за голову. Мой конвоир зыркнула на меня, но я лежала в кроватке паинькой и делала вид, что совсем не причем и вообще очень испугана происходящим шоу. Карандаш от удара скользнул под кровать и его уже не было видно. А скользкий пол? Что ж, я не при чем – все вопросы к уборщице.
Крупная медсестра подбежала, подняла под мышки маленькую и потащила ее в коридор. Как только она скрылась за дверью, мои пальцы мгновенно выхватили из-под кровати желтый пузырек с водой и подменили его на также де вскрытый, что лежал на тележке.
Крупная медсестра тут же заглянула ко мне через пару секунд, но я уже снова спокойно лежала под одеялом.
Вскоре в палату заявилась еще одна сестра – длинная и худая, как жердь. Она смешала оба пузырька в физрастворе и повесила капельницу на подставку. Конвоир все это время внимательно следила за мной, а худая сидела рядом пока последняя капля лекарства не ушла мне в вену. Все это время я гадала: что будет с человеком, если закачать ему в кровь обычную водопроводную воду?
Странно, но голова кружилась и шумела после процедуры даже сильнее, чем обычно. Я даже заволновалась, но через полчаса меня отпустило, и я почувствовала себя лучше. Тогда я все-таки взяла в руки карандаши и альбом, закрыла глаза и отпустила руки, позволив неизвестному художнику, живущему в моем голове, вовсю проявить себя.
– Вот, – я бросила пачку листов на стол врачу, – столько хватит?
Он с удивлением взял рисунки в руки и начал разглядывать их по очереди.
– Вы что, вообще не спали? Тут же целая дюжина. Да еще каких!
– Я быстро рисую. А ваши сатрапы в белых халатах выключают свет после отбоя, так что чертить ночью я бы точно не смогла.
Он продолжил перебирать листки.
– Вы где-то учились рисунку?
Я помотала головой.
– Тогда у вас явно талант. Подумайте о карьере художника. Я серьезно. Все сцены очень выразительны, да и манера рисования очень необычна. Я нигде не встречал такого стиля. Удивительное сочетание импрессионизма и очень реалистичного изображения людей. Что-то есть от Моне, но у вас точно есть ярко выраженная индивидуальная техника.
– Вы дали мне карандаши чтобы оценить художественные навыки? – ехидно спросила я.
Все его комплименты у меня в одно ухо влетели, из другого вылетели. Рисовала то не я, а тот, кто водил моей рукой. Еще лежа в кровати в палате, я пыталась покопаться в памяти и вспомнить кто из красных королев, чьи жизни я теперь помнила так хорошо, что не могла найти в этой массе свою собственную, брал уроки живописи или рисунка. Нет не было таких. Более того, все в школе на уроках ИЗО малевали по бумаге как курица лапой. Так что я была без понятия что за личность теперь периодически управляет моим телом.