– Ну, хорошо, а вот что ты скажешь по поводу того, что мы сейчас стоим здесь и разговариваем? Что крыша нашего университета цела, и мы всё ещё продолжаем под ней жить?
– Всё это цифры. Математика, грубо говоря, – уверенно ответил Максим.
– В каком плане?
– Раньше те, кто следил за всеми летающими объектами, старались рассчитать точное перемещение того или иного тела. Сам вспомни, сколько раньше говорили о том, что к нашей земле приближается очередной астероид, и «по нашим расчётам, он может достигнуть нашей орбиты через такое-то время». Их все и сбивали, а если как-то ошибались в расчётах, то какой-либо камушек всё-таки падал к нам. Челябинск вспомни, например. Так же и тут. Любое движение имеет свою траекторию, которую можно рассчитать. Если происходит какое-то изменение, объект приземляется в другом месте. И по тем же самым расчётам наш университет просто оказался вне траектории полёта астероидов, поэтому он и уцелел.
– Хочешь всё списать на научное обоснование? – Роман взглянул на Максима чуть исподлобья.
– Другого, как по мне, тут и быть не может, – ответил тот.
– Тогда ответь ещё вот на что: допустим, астероиды просто промахнулись, вследствие твоих цифр, мы уцелели благодаря этой твоей математике, но как тогда объяснить то, что произошло с нашим миром?
– Последствия после катастрофы, такие случались и раньше. Помнишь, как в одном из американских штатов какой-то поезд сошёл? По-моему… – Максим задумался. – Да, поезд, а потом в воздух попали химические вещества. Люди стали чувствовать недомогание, возросло число онкологических заболеваний. Среда загрязнилась. Так же и здесь, просто масштабы последствий оказались намного шире…
– Я не про сами последствия говорю, – Роман чуть вздохнул. – Я говорю про природу изменений в нашем мире. Он теперь не такой, как раньше, это чувствуешь своим нутром. Вот горит огонь. Казалось бы, что-то сохранилось от того старого мира, привычное что-то. И этот огонь странным образом разгоняет туман, который, в свою очередь, является чем-то неописуемым. Словно не просто туман, а целый живой организм, не имеющий плоти. Он боится огня и отступает от него, как живое что-то. И вот ещё что. Вот сейчас мы с тобой разговариваем, немного бодренькие, а вспомни, что было предыдущим дозором? Боялись лишний звук издать, и словно внутри что-то сжималось, и настрой был подавленным. И ровным счётом противоположное было в позапрошлую смену. У этого тумана будто бы меняется настроение само по себе. И его изменения охватывают и нас.