После этих слов мы сидели молча, в мраке ночной аудитории смотрели на настоящую сокровищницу, расстелившуюся перед нами. И хоть сокровища были не из золота, их ценность была велика. Пусть даже и многими несправедливо недооценённая.
Потом я встал, обратившись к профессору:
– Константин Александрович, был рад помочь Вам, но мне скоро на дежурство.
– Конечно, конечно, Павел, – профессор резво поднялся, протянув мне руку. – Спасибо тебе огромное за помощь. Заходи, если что.
Я пожал ему руку, улыбнувшись, после чего вышел из аудитории. После разговора с профессором о важности книг внутри меня загорелась надежда – это был крохотный огонёк, вспыхнувший в темноте. Может, действительно нам дана возможность переосмыслить многое в нашей жизни? Возможность понять, что мы много раз совершали страшные ошибки, и сейчас всё, что с нами происходит – это путь к искуплению? И все те ужасы, с которыми мы сталкиваемся – это наказание? И искупив свою вину перед мирозданием, мы сможем вновь обрести нормальную жизнь?
В любом случае то, что мы ещё живём, любим, помним и создаём что-то новое (тут я вспомнил про музыку Владислава), говорит о том, что мы ещё движемся в каком-то направлении – в направлении к нашему искуплению. Да, может, лишь только наша горсть людей, единственно оставшаяся на планете. Но тогда именно с нас должна возродится из пепла человеческая цивилизация. Новая, без своих старых пороков.
Погрузившись в мысли, я спустился по лестнице на третий этаж и пошёл бы дальше, если бы моё внимание не привлёк один из студентов. Я замедлил шаг, посмотрев на него: парень стоял у стены на лестничной площадке и вёл себя странно. Он был словно напуган чем-то, постоянно жался к стене, что-то бормотал себе под нос. Чуть сгорбившись и опустив лицо, студент учащённо вертел головой, словно беседуя с кем-то, но фразы, долетавшие до моих ушей, были рваными, составленными из бессмысленных слов. Я остановился возле него, косясь с опаской.
– Всё в порядке? – спросил я, держа дистанцию.
Услышав голос, студент будто бы выбрался из небытия. Он взглянул на меня тревожными глазами, его лицо разгладилось, но я всё равно увидел в нём отблески какого-то острого отчаяния. Парень лишь кивнул мне в ответ, после чего решил быстро ретироваться. Мигом пошёл к лестнице, спустился и исчез и вида.