К возобновлению истины - страница 8

Нормальное национальное самоутверждение – суверенитет – одна из наиболее грязных вещей в мире, поскольку «предшествует праву». Россия не получила и никогда не получит ни от кого разрешения на тот набор инструментов для утверждения суверенитета, которым утверждались все без исключения суверенитеты в Мире… Нигде суверенитет столько не значил, нигде к нему не подтягивались такие могучие мировые ресурсы. И только здесь, в суверенном национальном государстве под ядерным щитом, он по-прежнему сомнителен.

В момент мирового переустройства неслыханной силы с совершенно неясными векторами Россия заботливо перебирает огрызки своих прошлых «потаенных мыслей» и пытается смастерить из них чудо-юдо «русской идеи», «национального самосознания» или чего-то такого. Это средостение – механика гарантированного и ускоряющегося день ото дня отставания ответа от вызова. Мы не просто не ставим перед нашей государственно-политической активностью вопрос «зачем», но и последовательно демонтируем возможный контекст такого вопроса – последовательно же компенсируя разруху латками и подклейками из «норм мировой цивилизации» и «русской идеи»…

«Мы обживаем сегодня свою судьбу.»

Три десятилетия спустя судьба страны остаётся необжитой. Не совладав со временем, мы принялись за пространство.

Эти заметки направлены на возобновление диалога об истине, смысле и судьбе.

Чтобы говорить о судьбе предметно, без пафоса и придыханий, предстоит разобраться в понятиях.

Сценическое действие у Софокла начинается, когда трагедия Эдипа, собственно, уже совершилась, но пока скрыта от него. Момент истины – впереди.

После недолгого благоденствия при новом царе Эдипе на многострадальные Фивы снова обрушилась невзгода – эпидемия чумы. Граждане воспринимают её как очередную санкцию богов и обращаются за помощью к Эдипу, однажды уже спасшему город от небесной напасти в лице Сфинкса. Царь снаряжает посланника к оракулу за прояснением вопроса. Полученное прорицание царю докладывают публично: гнев богов вызван тем, что в городе обитает убийца прежнего царя Лая. Надлежит его разоблачить и подвергнуть изгнанию.

Справедливый Эдип организует расследование и берёт его под личный контроль. По мере выяснения обстоятельств, розыска свидетелей, проведения допросов момент истины разверзается как бездна, в которую всё быстрее сползает и в конце концов проваливается следователь. Выясняется: тот, кого он разыскивает – это он сам, Эдип, терминатор-отцеубийца Лая. Он сам не только унаследовал царство убитого отца, но и согласно традиции женился на его вдове – собственной матери. Приговор оракула, который Эдип всеми силами стремился опровергнуть и отменить, он привёл в исполнение своими же руками.