Оценки Шпенглера во многом справедливы. Он ни в коем случае не был пессимистом, но, будучи глубоко понимавшим ситуацию ученым-энциклопедистом, намного больше любил природу и культуру. Он ясно понимал, что будущее определяют технический прогресс и капитализм. К тому же уже в 1920-е гг. Шпенглер предвидел Вторую мировую войну и даже то, как она будет приблизительно протекать. Точно так же он предугадал превращение России в одну из ведущих мировых держав, переход власти к Восточной Азии и политизацию ислама. В 2008 г. историки писали: «В конце концов, сомнительно, что предсказанные Шпенглером итоги приведут к цезаризму. Западный парламентаризм сегодня жизнеспособен и полон сил, а западная идеология свободы почти не знает конкуренции по всей Земле»[10]. Это показывает, насколько можно заблуждаться, даже внимательно читая Шпенглера. Ведь нельзя отрицать, что сейчас привлекательность западной модели значительно снизилась вследствие партийного кризиса, недоверия избирателей, коррумпированности и слабеющего парламентаризма. Прежде всего – безопасность и благосостояние, а уж потом – свобода личности, заявили мне студенты одного из негосударственных университетов США в том самом 2008 г., когда разразился первый крупный финансовый кризис. Мы с ними проводили конференцию по Китаю. Венгерский премьер Виктор Орбан, глава правительства страны, входящей в ЕС, не раз одобрительно отзывался о противоречивом китайском варианте капитализма.
Среди историков у Шпенглера есть последователи, пишущие о конце западной гегемонии по причине доминирования Японии в 1980-е гг. или же из-за войны на Ближнем Востоке. Шпенглера интересовало не столько доминирование, сколько жизнеспособность культуры. Поэтому он, изучая философию культуры, только в некоторых вопросах ориентировался на своего великого наставника Фридриха Ницше, чье внимание привлекали декаданс и упадок культуры.
Тем, кто принимает решения, а в еще большей степени – их подчиненным, не хватает знаний и способностей, чтобы понять глобальные связи, осознать трагизм нашей эпохи и вступить в предметный диалог для принятия новых решений. Кто ныне образован так же, как многие поколения европейцев, говоривших друг с другом на равных? Переписка духовных лидеров с президентами во Франции, например, оборвалась на Жаке Шираке. В одном из интервью Владимир Путин выразил сожаление