– Привет, полуночник.
– От такого слышу, – отозвался Бронислав.
– Слушай, Броня, мы завтра собирались на завод посмотреть результаты по «брониславке». Так вот я, наверное, не смогу, буду занят.
– Интересно, чем? – спросил Бронислав.
– Тут такое дело, понимаешь, – замялся было Семён, но потом выпалил, – иду на выставку современного искусства.
– Ты! На выставку! Что случилось, Сема?
– Случилось, Броня, – друг помолчал, потом вздохнул и произнес, – я влюбился, друг мой.
– В эту худыху, – в запале произнес Бронислав и осекся.
– Почему, худыху? – произнес Семен и спросил, – откуда ты знаешь?
– Потому что видел тебя с нею, – Бронислав решил ничего не скрывать от друга.
– Как видел? Где? – возмутился Семен, и голос его стал колким, холодным, сухим и чужим.
– Это трудно объяснить в двух словах, но я тебе все расскажу, не обижайся, так получилось.
– Так, – решительно сказал Сёмка, – завтра ты идешь на выставку современного искусства (он назвал адрес), там и поговорим.
– Но я не собирался ни на какую выставку, – начал было Бронислав, но друг перебил его узнаваемой фразой: «Надо, Броня, надо», – и прервал связь.
Конечно, парень не имел ничего против современного искусства, но говорить о тайнах своего изобретения, еще и в присутствии незнакомой малявки, он не хотел. Решив, однако, что можно будет действовать по обстоятельствам, Бронислав пустил дело на самотек.
Так обычный день закончился для Исследователя на минорной ноте.
Главные изобретения Бронислава Николаевича Смирнова продолжали постепенно внедряться в повседневную жизнь. Основных было-то всего два: энергетические батарейки и брониславка. Батарейки в порядке эксперимента приобрел автопром для пробной модели электромобиля. Но, если батарейки можно было штамповать тысячами штук, то производство автомобилей – это определенный последовательный технологический процесс, поэтому для создания экспериментальных авто нужно было время. Некоторые малые производства хотели бы иметь энергетические батарейки, но дело начало упираться в экономические величины: никто не мог рассчитать цену продукта, получаемого практически даром. Отдавать «за так» завод не хотел, а финансисты-экономисты не могли рассчитать, сколько это будет стоить. Правительство, которое могло внести определенную ясность в этот практический вопрос, тоже молчало. Дело в том, что появление, как по волшебству, дарового продукта, который к тому же экономит прорву энергии, воспринималось, как сказка, как сон. Вся практика показывала, что даром ничего не дается, а может просто, в одно мгновение ока исчезнуть так, как и появилось. Консерватизм в чистом виде. Только два человека были абсолютно уверены в прочности и стойкости «волшебных» изобретений – Бронислав и Семён, – но и они не знали, насколько заполнена та непонятная пока «емкость», из которой черпалась энергия и вещество. В общем, абсолютной веры в бесконечность использования батареек и той же брониславки ни у кого не было. Поэтому внедрение их проходило с большим напрягом.