– Нет уж! – я тогда даже боялась, что мой возглас возмущения услышат в соседней палате – так громко я крикнула: – Я не стану ничего подобного делать! Не! Стану!
– Ну и дура! У тебя есть все шансы его соблазнить! А ты…
– А я его уважаю и навязываться не хочу.
– Ты и не станешь! Ты его, скажем так, чутка подтолкнешь, направишь в нужное русло, сориентируешь…
– Я считаю, что насильно мил все же не будешь. Я и так уже на него пару раз вешалась, как полная дура… Достаточно глупостей! А то вернет к речникам и будет прав!
* * *
…Я тряхнула головой, усиленно возвращая себя к инструкциям Остафьева. Сейчас не время и не место рефлексировать и предаваться девичьим воспоминаниям.
– Значит так. Самая большая центральная кнопка включает табло перед вашими глазами. Жмите!
Я нажала и увидела что-то вроде экрана – он демонстрировал нашу поляну. Ого!
– Дальше. Нижняя кнопка активирует оружие. Жмите.
Я сделала, и сбоку экрана появился нарисованный пистолет.
– Теперь: правее, левее, ниже, выше и так далее – это кнопки по периметру вокруг большой. Пробуйте и стреляйте.
– Стрелять? – удивился один из солдат.
– Да! Вы должны понять, как это работает. Пробуйте.
И мы начали пробовать.
Я не видела, как там остальные, но у меня с первого же раза получилось понять – как и куда следует целиться. Было очень странно воевать с закрытыми веками. Но Остафьев оказался прав – мы все равно врагов-то не видели и ориентировались иначе! Просто человек, по большому счету, всегда больше опирается на зрение, и без него становится слегка дискомфортно.
Однако я быстро об этом забыла. Целилась, шмоляла, и ничего не боялась.
– Ну, судя по моим данным, все у вас получилось. Разобрались, – позитивный голос ученого раздался слева от меня на два с половиной часа.
Я поняла, что вполне могу ориентироваться с закрытыми глазами и даже прикидывать – где какой объект расположен.
– А теперь приступим! Если у кого-то получится что-то странное обнаружить, поднимайте два пальца любой руки: указательный и средний. Мы будем знать.
– А подготовиться?
– Морально собраться?
Послышались взволнованные мужские голоса.
– Это лишнее! – парировал Остафьев и… по моему телу прошелся разряд. Он, словно пелена, полз от ног к голове и затем обратно. Я ощущала покалывание и судороги, однако же все примерно в пределах терпимого.