– Ты мразь, – обращался он тихо к патологоанатому. – Ты не заслуживаешь жить.
Он убьёт его. Просто обязан сделать это, раз до сих пор никто так и не сумел остановить его, пресечь Зло, в нём воплощённое.
Но это потом. Всё потом. Перво-наперво Альдред был должен освободиться от пут. А затем – упрочить свои шансы на возмездие и побег с островной тюрьмы.
По полу зашлёпали взмокшие ноги Флэя. Он кряхтел и надрывался, подталкивая себя к ещё горевшему очагу. Только огонь мог помочь ему, но какой ценой? Жар стал понемногу пронизывать всё тело ренегата.
Ещё молодой. Пока что гибкий. Альдред вытянул за себя руки, выставив их прямо под пламя. Начал мерно опускать. Кожу пекло невыносимо – сначала красная, постепенно она начала запекаться, пузыриться. Влага в ней зашипела, о чем свидетельствовала боль. Кровь кипела. Но чего не сделаешь ради выживания. Огонь лизал верёвки, нарушая целостность её сплетений.
Дезертир терпел, как мог. Но все равно то рыдал, то ухал, то гнусавил, то исходил соплями, то стонал. Сам поверить не мог, что пошёл на такой шаг. Это было попросту невыносимо. Непередаваемые мучения, в сравнение с которыми мало что шло. Боль под стать этой Альдред ещё попросту не знал. Но понимал, почему приговорённые к аутодафе орали так надрывно.
Из последних сил он расставлял руки в стороны, помогая пламени. В какой-то момент путы разошлись и попадали вразнобой. Флэй оттолкнулся от земли ногами, рухнул всем телом на холодный пол. Застонал, отчаянно пытался зачерпнуть ещё воздуха.
Руки не переставали болеть. По крайней мере, он ещё был в состоянии пошевелить ими. Правда, кожу стянуло, что мешало двигать, как прежде. Не теряя времени, Альдред поднялся, кряхтя. Стал красться к тому месту, где очкарик раскуривал дурман.
Обожжённые пальцы нащупали стол. Заскользили по нему, пока не обнаружили набор курильщика. Это не то. Всё бесполезно. Кожей Флэй почувствовал бумагу. Конверт. С письмом. Тоже бессмыслица. Но тут указательный нащупал некий острый предмет. Ренегат взвизгнул от боли, как девчонка: ещё не хватало порезаться.
Беглец одёрнул руку, а после нащупал находку в темноте. Судя по очертаниям, это был нож. Всего-навсего никчёмный перочинный ножик. Но и им при должной сноровке легко угробить человека.
Стиснув зубы, Альдред приложил усилие и таки вытянул его из деревянного обшарпанного стола. При обратном движении руки предатель чуть было не рухнул на пол опять, запутавшись в ногах. Обошлось. Ренегат перевёл дух, потихоньку уверяясь в том, что для него ещё не всё потеряно.