– К чему ты клонишь? – осекся призрак, чётко слыша все измышления. Она без всякого труда просочилась в поток сознания Альдреда.
– Никто не зажигал фонарей. Возможно, досюда просто ни один из них не добрался. Но… на страже фамильной резиденции наверняка должен стоять кто-то. Или… что-то.
– Об этом ещё можно долго стоять и разглагольствовать, но… – в совершенно миролюбивой и ласковой манере начала Мелина, как вдруг рубанула с плеча: – Погода никого не ждёт. Сейчас не время стоять и гадать. Хочешь жить – двигайся! Ты сначала через забор переберись. А уж потом рассуждай!
Через флёр нежности, присущей первой любви, пробилось нетерпение Сокофона. И всё-таки Бог Снов опасался потерять своего Киафа. По крайней мере, этого.
Пассажи небожителя Флэй воспринял в штыки. Решил не торопиться на зло Богу, хотя сам же и рисковал.
Он вдумчиво набрал полные лёгкие сырого воздуха, сжимая пальцами рукоять кацбальгера. Речи тёмного попутчика будто бы стегали его плетью, разжигая детскую озлобленность, но в то же время наполняя решимостью, столь необходимой здесь и сейчас. Как если бы назойливая оса сгоняла его с насиженного места.
Кроме того, обеспокоенность Высшего Существа даже несколько вдохновила его. Пускай Сокофон старательно оборачивал её в вуаль пренебрежения и недовольства.
Выбор пал на отсутствие выбора. Не ровен час, ливень и правда подойдёт к концу. И лучше пусть это случится тогда, когда между Альдредом Флэем и сворой чумных каннибалов будет стена.
Альдред ничего не ответил покровителю из Абстракции. Он мельком оглядел кованые ворота. Удостоверился, что никак не перемахнет прямо через них из-за вертикальных прутьев и высоты конструкции.
Тем более что створки скрепляла толстенная цепь, на которой висел увесистый замок. Беглец не питал иллюзий. Ковыряться ему в нём нечем, да и незачем – ни навыков, ни отмычки. Вот если бы онейромантия засквозила сквозь пальцы, порождая нечто вроде «Выжигателя»… Но, похоже, не тот случай, не то время, не то место.
Киаф Снов зашлёпал по лужам, вздымая грязь, и начал свой обход по периметру забора. Он не спешил, пытаясь обнаружить в кирпичной кладке хоть что-нибудь, что послужило бы ему подмогой или подсказкой.
А между тем Сокофон, чувствуя своё превосходство над смертным ничтожеством, всё подзуживал голосом Мелины: