– Ты так и не уточнила, зачем вообще они пошли к тому перекрестку, – напоминал Йенс, прерывая её полубредовое состояние.
Девчушка опомнилась. Еле заметно вздрогнула и поглядела на егеря, вскидывая бровь. Прояснять положение вещей больше ей хотеться не стало. Но жизнь расставила фигуры на доске так, что по-другому уже никак.
– Семья моя не просто так засела в этой глухомани. Вообще-то, с тех самых пор, как все началось, мы постоянно перемещались. Искали место, которое бы стало для нас убежищем на постоянку. Но сейчас не об этом. Вчера на пути нам встретился друг семьи. Один из тех, с кем мы покидали родной город. Позже наши пути развело в стороны, вчера вот опять сошлись. Разведывал местность и наткнулся на нас.
Йенс кивнул, внимая.
– Он… рассказал о месте, которое мои родители так отчаянно пытались обрести. Я подслушала их разговор. И мать с отцом попросту загорелись. Втроем они принялись решать, как поступить. Как воссоединиться с его группой, точно таких же беженцев с Востока. Раз уж мы набрели на изобилие пищи в этой деревне, нужно было сообразить, как все перетащить. У них имелась повозка. Отправились втроем, ведь так безопаснее…
– А тебя… – гадал Крёгер, – получается, просто оставили сторожить провизию?
Девица замялась, до последнего отказываясь отвечать. Затем пробубнила:
– Не совсем.
– И правда, великий смысл охранять «мешки с картошкой»! Тогда…
Крёгер так и не успел уточнить детали. Острый волчий слух зацепился за странный шорох, доносившийся с лестницы. Девица всполошилась, тоже расслышав его. Егерь мигом глянул за собеседницу и обнаружил постороннего. Их беседу все это время подслушивал маленький силуэт.
Очень тихий. Незаметный совершенно. А ведь обычно дети очень много шумят.
Но не в этом случае, понимал Йенс. И на то имелась неочевидная причина.
– Тоня, – ласково и в то же время требовательно, по праву старшинства, обратилась отроковица к сестричке. – Кому сказано, жди внизу. Снаружи опасно.
Малышка не произнесла ни слова. Только надула губки бантиком и направилась по ступенькам обратно, вниз. Чуть ли не вприпрыжку.
«Да… Весь этот проклятый мир катится в лавовую бездну. Но некоторым карапузам удается сохранить наивное, детское восприятие жизни. Это редкая удача. Все-таки удача, не иначе», – задумался вдруг Йенс.
– Сколько ей лет? – поинтересовался он.