Маршал поприветствовал всех и, не дождавшись ответа, вошёл в кабинет.
– Вовремя, – сказал Степняк, поднимаясь из-за стола. – Мы уже приготовились начинать. Что-нибудь выяснил у доктора?
– Ничего такого, что сдвинуло бы расследование, но одну идею эскулап нам подкинул. – Георгий бросил папку с бумагами на подоконник. – Потом расскажу. А пока вызывайте первую пару.
Дрозд выглянул в коридор и попросил родителей зайти в кабинет. Мужчина и женщина робко протиснулись в дверной проём и остановились, не зная, что делать дальше. Андрей и Валентина Сухоручковы. Измученные бессонной ночью лица потемнели от пережитого горя, в них отражались боль и страх, пережитые за последнее время, под потускневшими глазами набухли тяжёлые мешки, губы нервно сжаты.
– Когда вы видели вашего сына в последний раз? – начал опрос Маршал, предварительно включив диктофон.
– Утром того дня, – голос у Андрея Сухоручкова был надтреснутым, охрипшим. – Я на работу ушёл.
«Того дня» – эта фраза показывала, что жизнь семьи разделилась на два периода – до того дня и после. Теперь они с женой находятся по эту сторону жизни, а сын остался там.
– Где вы работаете?
– Я слесарь в автобусном парке. Утром Иван ещё спал, я заглянул в комнату и всё… – помолчав, вздохнул и добавил. – больше не виделись.
– А вы когда? – Маршал повернулся к женщине.