Её скрюченные пальцы потянулись к лицу. Она раскрыла рот – настолько широко, что при судорогах вывихнула челюсть, давя на горло костями сверху-вниз. Крики отныне звучали утробно.
Вопли доносились до живых и здравствующих с другой стороны.
Из Серости.
Словно ей не хватало воздуха, бессознательно сновидица начала царапать ногтями лоб и щёки, нанося себе новые, уже поверхностные раны. Иной раз она цепляла склеру глаз, кровя их.
В один момент спина её неестественно выгнулась. Ни за что в жизни она сама бы не сумела в здравом уме пойти на такое. Её будто выворачивало наизнанку.
Что-то потустороннее. Прямо изнутри.
Позвонки хрустнули. Мученица потухла, замолчала и обмякла.
Готова.
Флэй замер. Он непроизвольно задержал дыхание, заворожённый смертью Эдени. Такое довелось ему узреть впервые. Репрессор будто забыл, как дышать.
А когда опомнился, стал жадно, как в последний раз, грести ртом воздух. На язык лёг терпкий, неестественный привкус озона – отголосок всякого Ритуала Начертания.
Между тем наставница поглядела на пергамент. Онейромант погибла, но оставила после себя какое-никакое заклятие. И скорее всего, крайне мощное: изумрудная руна сияла, распластавшись во всю ширь полотна.
Хоть на что-то сгодилась.
Репрессор не знал, как быть. Он потерялся в рое мыслей, напиравших одна на другую. Сложно было сосредоточиться на чём-то одном. Лишь когда ментор коснулась его плеча, Альдред пришёл в себя.
Это касание ни с чем не спутаешь. Можно сказать, он знал каждую клеточку кожи на её ладонях. И мог распознать через несколько слоев одежды даже.
Инквизитор выпрямился и поглядел на неё.
– Ты справился, – заявила она, довольная проделанной работой. Немногословная и хладнокровная, как и всегда, когда речь шла о долге перед Равновесием.
– Я? – Альдред осёкся.
Уши его заложило – настолько громко кричала Эдени. А может, это давление так скакнуло от вспышки стресса? Эхо всё ещё разносилось в голове.
– Вы знаете, что делать! – бросила миротворцам наставница. – Скальп и сердце!
Латники скривились в поклоне, слушаясь главную надзирательницу Башни. Они направились к сундуку, чтобы достать необходимые инструменты для вскрытия: не с палашами ведь труп обрабатывать. Хирургия – дело тонкое.
Даже если за дело берутся грубые амбалы.
Один из них надумал вытащить девку за ноги из рунического круга. Заблаговременно, из лучших побуждений. Тело Эдени было податливое, как мешок с конским навозом.