– Кристина, – говорит, – мы все понимаем, как тебе тяжело, и вовсе не возражаем, чтобы ты взяла больничный…
Еще больничный?! Нет. Она помрет, если останется дома один на один с удушающими мыслями. Коллег, конечно, понять можно. Кто захочет наблюдать каждый день ее скорбную физиономию и повторять по нескольку раз, что от нее требуется. Но выбора нет.
– Спасибо за понимание и предложение. Мне на работе легче, от мыслей отвлекаюсь, – объяснила она.
– Подумай все-таки. Хотя бы к психотерапевту… Тебе нужна помощь.
Помощь? В ее ситуации только волшебник сумеет помочь. Вряд ли среди психологов такие имеются.
В глазах, наконец, прояснилось, и Кристина смогла подняться. Осталось два этажа.
Своим ключом открыла дверь квартиры и шагнула в полутемную прихожую. Что за тяжелый запах? Сколько дней здесь не проветривали? Устало опустила пакеты на пол. Топот маленьких ножек донесся из гостиной, и вскоре навстречу Кристине с распростертыми ручками бежала чумазая малышка.
– Мама пришла!
Грудь Кристины пронзило острое копье боли, сердце разлетелось в ошметки, заливая кровью внутренности. Горло перетянула толстая колючая веревка, не давая вздохнуть. Как же мучительно больно! Ей не стоило сюда приходить.
Тощие ручки Сони с удивительной силой вцепились в брюки Кристины и дернули вниз.
– Мамочка! – снова позвала девочка.
Кристина встрепенулась. Сглотнула вязкий ком в горле и присела. Погладила по растрепанным волосам племянницу и нежно ее обняла. Какая же она худенькая! В последний раз, когда Кристина видела малышку, она была более пухленькой.
Кристина отстранила от себя девочку и внимательно осмотрела ее. Раскосые глазки лучились детской радостью, на перемазанном личике светилась счастливая улыбка. Разве можно огорчать ребенка?!?
– Я не мама, – тихо прошептала Кристина и еще крепче обняла Соню.
На грудь легла бетонная плита, тело затрясло. На глаза набежали колючие слезы, раздирающие их своими острыми шипами. Только не плакать… Сонечка испугается.
Кристина провела рукой по голове девочки, нежно погладила по спинке, ножкам. Колготки оказались влажными. Кристина отстранилась и спросила:
– Ты чего мокрая?
– Описялась, – сказала Сонечка и глянула вниз.
– Почему не в горшок?
– Он полный, – непринужденно по-детски ответила девочка.
Кристина встала, быстро разулась и оглянулась в поисках тапочек. Взгляд упал на большие коричневые тапки отца. Радом ютились розовые, с пушистыми помпонами, домашние туфли Марины. Кристина сцепила зубы. Любимых людей уже нет, а их тапочки верно стоят у порога, дожидаясь своих хозяев.