у них наладится, а свадебное путешествие упрочит семью.
В конце мая началась зачётная неделя. Эрик играючи пере‑
щёлкал зачёты и настроился на сложную сессию. В Германию он
хотел поехать с чистой совестью. Эльза, как никогда, зависала
на работе. В салоне пустовало место маникюрши, к тому же в ава‑
рию попала её напарница, по совместительству косметолог и ви‑
зажист. Эльза пыхтела за двоих, да ещё тянула арендное место.
Домой она приходила совсем поздно, в одиннадцатом часу. Шла
в душ, быстро ужинала и валилась в постель, жалуясь на усталость
и головную боль.
Сначала Эрик ей сочувствовал. Думал, надо потерпеть. Труд‑
ности отступят, Эльза снова вой дёт в привычный график, вспом‑
нит про мужа и сама прильнёт к нему ночью.
38
Эрик и Эльза
В разгар сессии Эрик заподозрил жену в чём‑то неладном. Он
всполошился. С таким объёмом работы Эльза вряд ли бы справи‑
лась. Не такой уж выносливой и фанатичной она была, чтобы
ублажать клиентов с утра до позднего вечера.
Встрепенувшийся муж окинул семейную жизнь другим, реаль‑
ным взглядом. По сути, супруги сожительствовали в тесной хру‑
щёвке, как азиаты‑ строители, готовые разлететься по кишлакам
и забыть друг друга после сдачи объекта. Может, в Караганде так
принято строить семьи, задавался Эрик глупым вопросом. Он
пытался понять, что объединяло их, кроме совместных ночёвок
на продавленном диване и общего бюджета, сформированного
Эльзой после его выплясываний на свадьбе. Получалось, ничего.
Когда Эльза засыпала, Эрик осторожно пробирался под её
одеяло, гладил плечи и бёдра жены; боясь быть пойманным, трогал слабую, плоскую грудь. всё это он проделывал в высшей
степени осторожно. Добравшись до татуированного, в пупырыш‑
ках, живота, он останавливал руку на грани проникновения в са‑
мое интересное место – Эльза начинала ворочаться, шептала
сквозь сон: «Отстань – не сегодня». Или: «Уймись и спи». Эрик
унимался и впечатывал голову в подушку. Спустя какое‑то время
он снова подкрадывался к жене, терся о её ягодицы напряжённым
достоинством и отступал, услышав роковое: «Сказала же, сгинь
по‑хорошему!»
Глубокой ночью Эрик успокаивался: сон брал своё. Рядом по‑
храпывал злобный недоступный зверёк. «Неспроста её Эльзой
назвали, – вертелось на губах у Эрика. – Женщина с таким
именем не может быть душкой». Это он давно осознал, но лгал