Стемнело давно трудно понять, куда ехать, где искать, у кого спрашивать.
На дороге появилась пара местных мужиков. Я направил машину, поравнялся с ними, остановился и они остановились. Два пожилых дядьки. Лица тёмные, сморщенные, а глаза весёлые. Мужики смотрят сквозь стекло, улыбаются. Я нажал на кнопку, чуть опустил стекло.
– Ты покуда? Заплутал, что ли, сынок? – дядька вдохнул в салон горячего терпкого перегара.
– Не подскажите, где дом Людмилы?
– Какой ещё Людмилы, Самсоновой что ли? Или Быстровой, у нас тут Людмил в каждом дворе. Аж нервный тик от ентого имени у меня. А-ха-ха! – заржал мужик и другой подхватил.
– Ты какую Людку ищешь? – второй склонился к стеклу, осклабился беззубым ртом.
Морды жуткие.
– В сельсовете уборщицей работает, председатель сказал, – на всякий случай упомянул про председателя, я так понимаю в деревне председатель даже у алкаша авторитет.
Сработало.
– Ах, председатель, – мужик поднял указательный палец вверх. Значит действительно – авторитет, – Так тебе Люську, значит нужно?
– Ага, Люську, – киваю.
– Так ты проехал, парень. Вон, под последним фонарём ихний дом, – показал на конец улицы, а потом снова на меня так пристально глянул в щель стекла и ухмыляется, – а ты, часом, не папашка городской, объявился? Манькин папка? А? Пожаловал.