***
Стрела Василия вонзилась в компьютерный стол Ольги, купеческой дочери. Безошибочно в цель попал и средний брат. На Покров народ гулял и веселился, благословляя молодых на долгий и счастливый брак.
Настал последний день праздника, когда Иван-царевич должен выбрать невесту. И неожиданно воспротивилась мать.
– Супруг мой венценосный, да что же это такое! Иванушка-сынок совсем еще ребенок, – говорила Анастасия, будто не замечая, какой богатырь вырос из слабого малыша. – Прошу, умоляю подождать и дать ему еще годик! Дитя же неразумное.
В это время «неразумное дитя» с такими же «дитятями» Алешкой и Сережкой исподтишка разглядывали красоток и поигрывал бицепсами. Мать же уперлась, как Жихарка на лопате перед печью бабы-Яги.
– Нет, – раз за разом повторяла женщина, – рано мальчику жениться. Ему еще двадцать один год не исполнился. Государь мой Симеон, давай еще немного подождем. Молод он слишком.
Убедила Анастасия мужа отложить женитьбу Младшего до совершеннолетия.
***
Одно средство оставалось у Мары, чтобы воспрепятствовать Выстрелу – ревность матери. Поставила Ледяная Дева перед собой на стол старинное зеркало, дым от курильницы сразу же потянулся к стеклу. Морена шептала очередное заклятие, но струйки не пробивались к Анастасии: поверхность оставалась непроницаемой. Несколько раз пыталась колдунья, но ничего не получилось. Со злостью она сбросила курильницу, угли рассыпались по ледяному полу и погасли.
***
Анастасия вглядывалась в свое отражение: «Свет мой, зеркальце, для пятидесяти восьми… Нет, лучше не вспоминать. Я прекрасно выгляжу. Ванечка со мной. Не отдам какой-то девице. Никаких выстрелов. Уговорю упрямца. Сколько раз удавалось, неужели не справлюсь?! Мальчик в форме выглядит как молодой Аполлон. Нам нужно устроить новую фотосессию. Так, договорюсь с ребятами, что приезжали в прошлый раз. Они единственные правильно выставили свет».
Царица не замечала, как с той стороны бьются о стекло струйки дыма и не могут добраться до нее.
***
Василиса тоже наблюдала в зеркало за пиршественным залом. Жемчужный венец давил на голову как скала. Ох, как же она устала: каждый день начеку, чтобы защитить незнакомца. И как же надоел этот сарафан. Вышивка делала его жестким и тяжелым. Плотная рубашка не спасала от уколов золотых нитей. Возможно, сегодня и не придется Васене, теряя сознание, удерживать коварное острие.