С тех пор Соловейка и Журавелька получали свой кусок хлеба не тайком за печкой. Остромысл сам выдал им по ложке и отвёл место среди кухонной челяди. Соловейку приставили к Хлыну глазастой и поворотливой наседкой. Первые шаги младший княжич сделал, держась за её палец, а побежал – оторвавшись от подола её рубахи за яркой лентой в руках Аяра.
Совсем скоро младшие братья тоже привыкли к чужим девочкам и игр своих без них не представляли. Соловейка стала весёлая, смешливая, улыбалась так, что на щечке её появлялась ямочка. Задумчивая Журавелька долгими вечерами гуляла с подросшим Хлыном по лугу за княжеским теремом, рассказывая про травы. Какую можно сорвать и съесть, а какую ни за что нельзя трогать.
Тогда Аяр впервые назвал чужих сирот сёстрами. Тогда же он убедили отца поселить их в княжеских светёлках и очень удивился тому, что Корьян вместе с ним батюшку об этом просил. Отец, не нарушивший слова быть к их судьбе безучастным, согласился, взяв с сыновей крепкое обещание, что девицы их будут слушаться и раздора не принесут. Так и росли.
Каждое лето кто-то из выросших в молодых мужей братьев ходил с отцом в походы на беспокойных степняков. Однажды Аяр вернулся, а Соловейка выросла из короткой рубахи. На неё надели длинную, новую расшитую, подпоясали красным шнурком с кистями, в косу вплели цветные ленты, спускающиеся от веночка с красными, спелыми ягодами лесной земляники. С тех пор Аяр с замиранием в груди возвращался, мечтая поймать сестрицу в объятия и смотреть на неё. Смотреть-смотреть-смотреть на Соловейку, глаз не отводя.
Он и тогда, после отцова поучения, хотел на неё смотреть. Но она рыдала ему в колени, не поднимая головы. Аяр только и мог думать: не сильно ли ей досталось? Взгляд сам собой скользнул по девичей спине и ниже, но ни крови, ни прорехи на её рубахе не было. До боли в плечах захотелось погладить её, проследить пальцами мокрые рыжие пряди, но было страшно, что рука дрогнет, и тогда Соловейка всё поймёт. Пусть лучше она будет просто рядом.
Кроме воспитания непокорных дурёх и дураков, у Остромысла было много других дел.К нему нескончаемым потоком потекли жалобщики, челобитчики да хлопотуны. Все надеялись на праведный и умелый княжеский суд, которого не ждали от юного Аяра. Князь сердито смотрел на сгорбленную фигуру плюгавенького мужика, что пришел к нему с жалобами на вороватого соседа.