– Товарищ лейтенант! Вас вызывают… Срочно! – прокричал он.
– Вы пока занимайтесь, – виновато проговорил лейтенант, поднимаясь на причал. – Как только освобожусь, прибегу. Обещаю вам бутылку спирта! И закуску принесу… Только закрепите плакаты.
– Закрепим! – обрадовался Кравченко. – Только вы, товарищ лейтенант, жратвы побольше прихватите!
– Спирт не забудьте! – напомнил Уськов.
– Принесу! – обрадовался лейтенант. – У меня и тушенка есть…
– Не испортился еще лейтенант, – веселым голосом заговорил Кравченко, провожая взглядом лейтенанта. – Видать, с училища только что вылупился…
–Ничего ты не понимаешь, салага! – воскликнул Уськов хлопая по спине Кравченко. – Запомни, молодой, морские офицеры всегда интеллигентнее наших. Наш бы просто приказал, и точка! А ты лихо поднес бы правую руку к виску, жизнерадостно отчеканил: «Есть!», и скорее скачками побежал выполнять приказ. Бесплатно! Эти другие…
–Да, он вежливый такой, – поддержал его Кравченко. – Лишь бы с закуской не оплошал, что-то я проголодался.
– Ты мастер лопать…
– Прекратить разговоры! – заорал я, увидев, как лодку швыряет к опорам причала. – Налегай!
«Хорошо, что время прилива, – подумал я. – Хоть с лодки можно достать настил». Помучившись на ледяном ветре часик, один плакат все же сумели кое-как закрепить.
– Где же этот лейтенант? – нетерпеливо спросил Уськов, устало опускаясь на дно лодки. – Сейчас бы его закуску со спиртяшкой… Мы же даже не обедали сегодня. Что будем делать, командир? Замерзнем…
Мне тоже надоело коченеть на ветру, но хотелось завершить работу.
– Ничего! – ответил я, стараясь казаться веселым. – Раз Кравченко пожелал помочь, справимся!
– Откуда я знал? – начал оправдываться Кравченко, продолжая дуть в ладони, чтобы отогреть замерзшие руки. – Тут одной банки тушенки явно мало будет. Эх, вернуться бы скорее домой! Знали бы вы, сколько мы осенью заготавливаем пол литровых банок тушенок! Сотни две! А то и больше!
– Зачем же вы добро переводите на отходы? – удивился Уськов. – Так много мяса?
– Мы каждый год покупаем лицензию на лося, на кабана.
– И ты ходишь на охоту? – удивился я.
– А как же! – гордо ответил Кравченко. – Раньше я не ходил. Охотились мой батя и дядя Матвей. Однажды дядя Матвей выстрелил в кабана, он упал. Дядя только подбежал, чтоб посмотреть, тот выскочил и на него. Дядя оплошал, не перезарядил ружьё после выстрела, попытался спрятаться, побежал, но не успел. Кабан ударил его сзади, сломал ему позвоночник, а затем полоснул клыком. Отец не смог его довести до больницы, помер по дороге. Потом батя уже начал в лес брать меня.