– Ты слышал? – спросил он второго человека. Тот помотал головой, сунул свернутый брезент в багажник.
– А что такое? – сказал он.
Николай Федотович выругался, потом сказал,
– Придется оставить улики, ничего не поделаешь. Костик, в машину! Быстро!
Костик машинально глянул на Николая Федотовича, увидел амулет, и поспешил выполнять приказ. Уже из машины он оглянулся на висящую девочку, и снова ужаснулся тому, что только что сделал. Голод отступил, хоть он съел и не все, но достаточно, чтобы забыть о пустоте в брюхе, но душевные терзания были ужасны.
Когда машина уже отъезжала, Костику показалось, что Василиса подняла голову и посмотрела ему вслед злыми серебряными глазами.
"Ты права, Васька, – подумал он, – Ты права. Я чудовище, и меня надо убить…"
Голод вернулся очень скоро. Обычно еды хватало почти на месяц, а тут уже через три дня Костик понял, что брюхо прилипает к хребту. Свою новую, сильную форму он уже почти ненавидел, но не мог вернуться в нормальную. Мысли то сбивались на простые и легкие чувства дракона "есть хочу, хочу есть!", то плясали в голове с оглушительным грохотом вины – "Убийца! Людоед! Убийца!"
Костик наполовину превратился в человека, но морда оставалась чешуйчатой и уродливой. Николай Федотович чем-то был очень занят, и домом занимались трое "вторых людей", а они Костика опасались, и не тревожили лишний раз.
Костик сидел в своей комнате и тихонько стонал, чтоб не привлечь внимания "вторых людей". Он даже начал думать, сможет ли он как-то самоубиться, но резать вены было нечем, а повеситься – не на чем. Выброситься из окна было можно, но этаж был всего лишь третий, а крылья уже отросли, и он опасался, что рефлекторно спланирует вниз. А тогда "вторые люди" решат, что он хотел убежать, доложат Николаю Федотовичу, и тот его снова околдует амулетом.
– Тебе и надо сбежать, – сказал чей-то голос рядом. Костик обернулся, прежде, чем человеческая голова что-то успела понять, драконья пасть уже щелкнула голодной пастью. На миг на языке оказалось что-то гниловатое, но сладкое, что-то зыбкое, но так нужное голодному дракону, но тут Костик начал соображать, и разжал челюсти. Василиса, полупрозрачная, зыбкая, но все же Василиса выскользнула из пасти и повисла в воздухе прямо перед носом. Она смеялась.
– Тогда недоел, решил сейчас? – сказала она.