Неизвестный нацизм: идеология и пропаганда, зерна и плевелы - страница 5

Получение зарплаты в Веймарской республике

Если убрать из этих описаний «еврейский вопрос» (а он, несомненно, в какой-то мере существовал в Германии) и заменить слово «раса» на слово «народ», то картина в этих описаниях рисуется совершенно понятная и адекватная состоянию страны и народа. Преодоление этого состояния нацисты связали только с устранением из общественной и экономической жизни евреев и утверждением расового подхода всюду – примерно так же, как устраняли большевики все виды того, что они могли бы назвать «буржуазностью» или «мелкобуржуазностью», а в качестве альтернативы утверждали классовый подход. Схема была одна и та же: навязать некий совершенно новый социальный порядок и репрессиями и войнами потрясти общество до самой глубины. В этом потрясенном состоянии только и могли существовать режимы, подобные нацистскому или большевистскому.

Смысловой перевод должен предполагать проникновение в суть применяемых понятий. Не зная материала, переводчик дезинформирует читателя. Например, не рассматривая вопроса о том, что такое национал-социализм в замысле, в идее. Идея считается преступной просто потому, что ее носители совершали преступления и объявлены преступниками. Но ровно то же можно сказать и о любой идее. Правда, не все носители иных идей осуждены формально организованным судом с состязательной формой процесса, но заранее известным результатом. Это не значит, что большевизм или постбольшевистский либерализм не были преступны и носители этих идеологий на совершали преступлений. Веймарская Германия и «Веймарская Россия» – преступные режимы, что бы о них ни говорили, но готовы ли всех, кто заблуждался и поддерживал эти режимы, объявить преступниками? Главная их характеристика – тотальная коррупция и тотальная измена национальным интересам. Мы можем рассмотреть идеологию подобных режимов и найти в их нечто, ведущее к преступлениям.

Традиционное уголовное право хорошо знает, что называть преступлением. Сегодняшнее право это понимание потеряло – мошенник уже не считается мошенником – только потому, что он обманывает в соответствии с банковским законодательством и использует при этом цифровые технологии. Полиция не ищет преступника, потому что он объявляется неустановленным, хотя постоянно находится у нас перед глазами. Поэтому осуждение, с точки зрения современного права, какого-либо политического режима – дело бессмысленное, если не подлое. Одни преступники судят других за то, что творили сами. Поэтому следует рассматривать идею, отбрасывая все правовые соображения (например, о том, что нечто «возбуждается» или «разжигается», и этим, якобы, создается состав преступления), чтобы избежать антинаучного и даже аморального подхода – как если бы в споре мировоззрений одна из сторон начала звать на помощь полицию.