Лицо Лестера вытянулось. Он предполагал, что мать была в курсе некоторых его похождений, но все-таки слова застали его врасплох. От взора ее пристальных узких глаз не ускользало ничего, что происходило в доме. Сейчас Виктория не имела возможности контролировать каждый процесс поместья Кёрсон, что не могло не расстраивать женщину.
– Но мне никогда не приходилось общаться с такими… девушками, – выдавил из себя Лестер.
– А вот это, сынок, – сказала Виктория, поднимаясь с постели сына, – уже не мои проблемы. Придумай что-нибудь.
– Придумай что-нибудь, – передразнил Лестер мать, когда та покинула комнату, и медленно вздохнул, откидываясь на подушку. – Да как я придумаю-то… У нее ж там поди все гладко, как у куклы.
– А ты проверь, – двери платяного шкафа отворились.
Придерживая подол белого домашнего платья, Эмилия аккуратно ступила на ковровое покрытие. Поправив шелковый золотистый халатик, девушка села на кровать брата. Лестер приобнял сестру за талию.
– Думаешь, у меня получится? – спросил он, наматывая мелкую русую кудряшку распущенных волос сестры на палец.
– Если у тебя не получится – ни у кого не получится, – констатировала Эмилия.
– Надеюсь, ты не ошибаешься…
– Я никогда не ошибаюсь, – отрезала девушка.
Глава №2. Сказкам любовным присуще сбываться
Повествование от лица Автора
Вивалавида Хольден был из тех людей, кто мог найти общий язык почти с любым человеком, поэтому он быстро сходился с незнакомцами. Учеба в военной академии, а потом и служба, немного изменили его манеры. Нет, внутри Хольден остался таким же жизнерадостным и общительным парнем, как раньше. Его сущность будто бы просто спряталась за железной маской военного. Так сказать, положение обязывало всегда сохранять невозмутимый и хладнокровный вид, с чем он, кстати, неплохо справлялся. Но сегодня Хольден нервничал и никак не мог этого скрыть.
Дом семейства Кёрсон, в котором молодой человек проводил почти каждое лето с самого детства, был одним из немногих мест, где можно не притворяться и быть таким, каким хочется. Все здесь было знакомо Хольдену до самой последней детали. Все, кроме худощавой бледной девушки с длинными черными волосами.
Нет, Кэтрин не путалась под ногами, не пыталась привлечь внимания и не искала общения. Напротив, даже, в какой-то мере, избегала его. Наверное, именно это и задевало молодого человека. Кэтрин Кёрсон, сама того не ведая, одним своим наличием вносила некий разлад в привычную атмосферу, оставаясь загадкой, непознанной тайной, неприступной крепостью, единственным незнакомым пятнышком в доме, изученном «от» и «до».