Округлив глаза, молодой человек искал зрительного контакта с Контессой. Та быстро все поняла и замедлила шаг, пропуская Викторию вперед. Как только Виктория прошла к своему креслу, Хольден стремительно выбрался из-под навалившихся на него мальчиков, приказав сторожить место, и торопливо подошел к Контессе, сделав приглашающий жест, точно собирался проводить ее.
– Что ты хотел? – тихо спросила Мадам, взяв названного племянника под руку и медленно шествуя рядом.
– Вы не видели… – начал было он.
– Нет, не видела, – оборвала его Контесса, озираясь по сторонам. – Она еще днем закрылась в комнате и не выходила оттуда.
Контесса отличалась редкой проницательностью и сообразительностью.
– Спасибо, – сказал Хольден, обводя Мадам вокруг кресла, чтобы та села. Однако, стоило ему отвернуться, как Контесса коротко кашлянула, привлекая внимание. Хольден остановился и наклонился к женщине.
– Ты уверен? – коротко спросила Мадам.
Хольден не был уверен, но чувствовал, что так надо.
– Абсолютно, – выдохнул он.
– Как знаешь, – Контесса повела бровью.
Расценив жест, как одобрение, Хольден выпрямился и быстрым шагом удалился прочь.
– Дурак, – вздохнула женщина, покачав головой и усмехнулась уголком рта.
Виктория недоверчиво посмотрела на соперницу, но та не обратила на нее никакого внимания. Контесса подперла висок пальцами и устремила взгляд на лестницу, в ожидании.
***
Хольден стоял напротив двери Трины, сверля глазами замочную скважину. Он не был уверен, что поступает правильно. Слишком много было против, но кое-что было и за. Молодой человек поднял руку, намереваясь постучать, но пальцы сжались в кулак и тут же разжались. Хольден опустил голову, медленно выдыхая и собираясь с мыслями. С одной стороны, он прекрасно понимал, чем это все может обернуться. Но что-то неумолимо влекло его, буквально тянуло сюда.
«Ладно, была не была!» – подумал Хольден уверенно сжимая руку, и осторожно постучал костяшками пальцев по тщательно отшлифованному дереву. Ответа не последовало. Хольден постучал еще раз, затем еще и еще. Но тишина за дверью, казалось бы, становилась только плотнее. Его ладонь упала на ручку двери и тут же решительно ее сжала.
Если бы кто узнал, что он поступает подобным образом, позор бы неминуемо пал на широкие плечи Вивалавида. Но Кэтрин была не из тех людей, кто мог рассказать. Кто стал бы рассказывать. По крайней мере, Хольдену так казалось. Наверное, именно пример Кэтрин и толкнуло его нарушать правила приличия, привитые с детства.