Вот тут-то и делает ребенок – нет, не 2-х летний, а годом-двумя постарше – важное открытие: возможность обмана. «Почему не сказать, что от торта откусил кто-то другой, например собака?» Так ведь и не накажут, а накажут, так не меня», – думает малыш.
Итак, умение обмануть, при всей его обыденности, – не простое умение. Это – результат сложного психического развития. Для 2-х летнего малыша уже не трудно замещать в игре одни предметы другими – например, использовать кубики как еду для куклы или притвориться, что в пустой пластиковой ванночке есть вода, а кубик от лего выполняет функции мыла. Но одно дело – притвориться в игре, другое – в жизни. Ведь для того, чтобы обмануть, надо изменить, «отредактировать» реальные события, и притом сделать это сознательно.
Вернемся к ситуации «собака и торт». Трехлетний малыш знает и понимает, что на самом деле от торта откусил он. Способность запоминать события ежедневной жизни появляется у ребенка с развитием речи. С появлением языка в голову малыша как бы вставляется портативный магнитофон: ребенок невольно запоминает то, что произошло с ним в течение дня. Конечно, это запоминание не совершенно. Что-то забывается, что-то запоминается с искажениями – но в целом 3-х летний малыш может дать более или менее правильный отчет о тех событиях, которые произошли с ним в течение дня. Для удобства назовем этот воспоминание «историей». Важно то, что мы не выбираем, запомнить или не запомнить «историю» – она запоминается сама собой, автоматически. Поэтому запомнить «историю» (например, что это я откусил кусочек от торта) может и 2-х летний. А вот отредактировать «историю», представить ее так, как это выгодно ребенку («собака откусила кусочек»), – не так-то просто. Двухлетка на это не способен. Не может он держать в голове одновременно две вещи – «историю» и «обманную историю», да еще и выдавать «обманную историю» за «историю». На это, и то не всегда, способны лишь 3-х летние. Подчеркну, что не всякое искажение истины является созданием обманной истории. В реальной жизни мы иногда искажаем правду без сознательного намерения. Например, проведя приятный вечер в доме друга и внезапно спрошенные им, нравится ли нам его новый ковер, мы склонны ответить утвердительно, даже если в действительности ковер нам не понравился. Когда за столом мама спрашивает 5-летнюю дочь, помыла ли она руки перед едой, дочка может сказать «да», хотя в действительности надо было ответить «нет». Напротив, «обманная история» составляется заранее, с сознательным намерением ввести других людей в заблуждение для достижения личной выгоды.