Увидев на крыльце полицейского участка Оливию и Эйлин, он внутренне чертыхнулся, но сделал серьёзное лицо:
‒ Леди, рад вас видеть. Чем обязан?
‒ К чему лицемерие, ‒ с размаху начала Оливия, ‒ и вовсе ты не рад, и прекрасно знаешь зачем мы здесь.
Джим промок, замёрз и последнее, что он сейчас хотел ‒ это спорить с Оливией.
‒ Хорошо, ‒ вздохнул он обречённо, ‒ Эйлин, пошли ко мне в кабинет, а вам, мисс Стоун, вон туда, в конференц-зал. Через час суперинтендант сделает заявление для прессы.
‒ Джим, я знаю, что ты меня не любишь, ‒ начала Эйлин, но он её перебил:
‒ «Не любишь»? Да при чём здесь любовь? Я тебя терпеть не могу, но вынужден.
‒ Вот именно. Так что, давай на время поменяем установки. Нам придётся снова поднимать все дела. Думаю, что в этот раз закрыть дело «Суицид» тебе не удастся. Это уже пахнет серией. Оливия, конечно, та ещё пройдоха, но у неё нюх, как у собаки. И она взяла след. Нам с тобой не отвертеться. В этот раз я в твоей команде.
Джим толкнул дверь своего кабинета и вежливо придерживал её для Эйлин, когда у них за спиной послышался громкий, до боли знакомый им обоим женский голос:
‒ Вы что глухой? Вы не слышите? Я же вам говорю: у меня сын пропал, а вы мне «Пишите заявление».
И спокойный голос уставшего дежурного констебля:
‒ От ваших криков дело с места не сдвинется. Пишите заявление. Имя пропавшего, возраст, адрес. Ну, все как полагается.
Джим вернулся к стойке дежурного и взял женщину под локоть.
‒ Миссис Макгрой, пройдёмте с нами. Вы извините дежурного. Он у нас недавно служит, не местный, вас не знает. Вы ведь помните мисс Колд? – он обернулся к Эйлин, как бы приглашая её вступить в разговор, ‒ Видите, как всё удачно складывается, и адвокат уже здесь. Так что же случилось? Что‑то с Джеффри?
‒ Здравствуйте, Миссис Макгрой, ‒ Эйлин чуть не присела в реверансе, как это делалось в детстве при встрече с директрисой школы. Обычно та была подчёркнуто доброжелательна к девочке, но сейчас, похоже, обезумевшая от волнения мать, едва обратила на неё внимание.
‒ Джеффри пропал.
Красивые, всегда сложенные в холодную полуулыбку губы вдруг поехали в сторону. Лицо потеряло свою надменность, обнажив усталость и страх.
‒ Когда?
‒ Он вчера не вернулся домой.
‒ Вы звонили его друзьям? Он был на поле во время праздника?
‒ Не знаю. Возможно. Сказал, что после фейерверка пойдёт к отцу и останется там ночевать. Вы же знаете, мы с мужем в разводе.