– Не беспокойся об этом так сильно, Лаванда. – мужчина перевёл взгляд обратно к кустам камелии, которые хотел показать младшей. Царящая вокруг атмосфера покоя и умиротворения была хрупка – особенно в компании его дочерей. – Это всего лишь покрывало. Слуги постирают и об этой неприятности никто не вспомнит.
– Вот именно! И я не свинюшка! – обиженно пролепетала виновница грязного пятна на одеяле отца.
Фиалка подняла взгляд и посмотрела на старшую сестру сверху-вниз, довольно уставив руки в бока и напоминая благородный фарфоровый чайник. Будучи под защитой отца, она чувствовала себя в полной безопасности и наконец могла не извиняться, а выговорить всё, что думает по поводу придирчивости сестры.
Но Лаванду подобный тон не убедил.
– Ах ты дерзкая негодница! Как ты разговариваешь со своей старшей сестрой!? Где твоё уважение? Я бы и не переживала по этому поводу, если бы вы не были членами королевской семьи! Манеры превыше всего, почему я одна соблюдаю все правила этикета? – Лаванда говорила с каменным лицом, но её леденящая аура окатила всех рядом так, что любой стражник или прислуга, завидевший эту сцену, решил бы, что младшую сестрёнку ждёт жестокое наказание сегодня вечером.
Все невольно застыли.
Ирис, обладательница янтарных глаз, точь-в-точь таких же, как у маленькой негодницы Фиалки, медленно стянула со стола тканевую салфетку и положила на колени, прикрытые атласом юбки платья. Насколько она помнила, это была часть столового этикета, который ей пренебрегался так же, как и всеми остальными в семье.Она сидела по левую руку от Лаванды и чувствовала кожей суровый взгляд в свою сторону.
Магнолия, читавшая книгу, услышала этот требовательный тон, не терпящий возражений, и, не моргая, захлопнула желтоватые страницы. Казалось, до этого момента её вообще ничего не интересовало вокруг – в одной руке она держала фарфоровую чашку с зелёным чаем, в другой – книгу. Однако, по скромным наблюдениям Лаванды, за всё время их чаепития она ни разу так и не перелистнула страницы.
Лаванда, затеявшая весь этот спектакль только ради безобидной потехи, не могла не ликовать внутри себя, однако снаружи оставалась беспристрастной и сдержанной несмотря ни на что. Конечно, исправлять вредные привычки маленьких принцесс было её долгом как старшей сестры, однако она никогда бы взаправду не стала бы делать ничего такого, что могло бы принести вред её семье. Ругать их или бить по рукам. На самом деле, она избаловала своих сестёр донельзя.