Матвей рассказывал об испытаниях богов стихий. Раз он придумал их первыми, то и решил придумать сначала их битвы с Алфием, несмотря на то что они будут самыми последними. В задании от бога воды Хафа Алфий должен был погрузиться на морское дно и отыскать там жемчужину самого древнего моллюска, обитающего на дне. Где обитает этот моллюск и как погрузиться на дно, Алфий должен был придумать сам. Задание толком не объяснялось, и фактически Алфий шел туда не знаю куда за тем, не знаю чем. Это было сделано специально, чтобы он проиграл.
С испытанием от богини огня Шохре у Матвея возникли трудности. Он хотел, чтобы Алфий тоже что-то искал, но как это преподнести…
– Может, его отправят в вулкан? – предложила Лена, и Матвей засиял. Это была превосходная идея. – А что он все время должен искать?
– Ему никто этого не скажет, но он собирает части диадемы его матери, в которой сосредоточена большая мощь. Она предчувствовала, что грядет что-то неладное, и разделила диадему на тринадцать частей и скрыла их в каждом из владений богов. Она сделала это для того, чтобы у Алфия была защита. Боги создали испытания еще и для того, чтобы собрать диадему и получить мощь матери Алфия. Они хотели убить сразу двух зайцев: уничтожить мятежника и получить дополнительные силы.
Лицо Лены все больше вытягивалось при раскрытии новых подробностей. Она с задумчивым выражением слушала Матвея, ловя каждое слово.
– Ого, Матвей… Твоя история обрастает все новыми деталями и… Она такая глубокая, что иногда мне кажется, что песни не смогут её уместить.
Матвей вопросительно выгнул бровь, не зная, как реагировать на слова Лены. Это был комплимент или намек на то, что он не очень хорошо передает суть в песнях?
– Что ты имеешь в виду?
Лена неопределенно покачала головой и обратила взгляд к ясному и чистому небу, на котором не было и облачка.
– Ты не думал о том, чтобы написать свою историю в прозе? Мне кажется, получилась бы отличная книга.
Матвей хмыкнул. Эта мысль и правда никогда не посещала его. Он никогда не писал прозу и обращался только к поэзии. Матвей считал, что он не создан для того, чтобы составлять длинные предложения, а их – в абзацы и тексты. Книги – это очень долго и энергозатратно. Матвею, наверное, не хватит терпения и сил закончить хотя бы одну. Он может их читать, но вот писать… Казалось, это удел особенного пласта общества, к которому он не относится.