– Отец, ты посмотри вокруг. Живём как смерды, как безродные. Прислуги давно нет, питаемся в забегаловках. Машины ты продал, пекарни в залоге. Лике ещё три года учиться в школе, мне – поступать через несколько месяцев. Останемся без дома – что делать будем? Если тебе наплевать на нас, ты так и скажи, но если нет – расскажи, что произошло. Подумаем вместе.
Николай смотрит на меня очень внимательно.
– Надо же, – бормочет он, – Как яра[1] меняет человека… Только пробудился, а уже совсем другой… И говоришь по-другому, и мыслишь. Страх потерял?
– Потерял, – соглашаюсь.
– Хм, а вот это ты зря. Страх помогает…
– Отец, давай по существу. Философии мне хватает в лицее.
– По существу – хреново всё, сын. Проигрался я.
– Не в первый раз.
– Так по-крупному – в первый… Нечем расплатиться будет…
– Сколько ты проиграл?
– Д… Десять…
– Чего?
– Миллионов.
Память Демида снова подкидывает информацию – на этот раз о местной валюте и финансах. Я присвистываю – сумма получается очень внушительная. Если продать дом, и то наберется две третьих от неё… А пекарни продать нельзя – в залоге…
– Кто принял у тебя такую ставку без наличных? Без поручителя?
– Расписку на дом написал, – бурчит отец, снова прикладываясь к бутылке. На этот раз пьёт прямо из горла. – Остальное наличными надо отдать.
– Как скоро?
– Через неделю.
Вот же наркун проклятый! Идиот-пропойца! Как будто у меня забот было мало, так ещё и без дома, кажется, останусь! Оторвать бы ему башку, и… Так, Джерлак, успокойся…
– Кому проиграл-то?
– Афанасию Михайлову.
Оп-па! А это уже интересно! Это ведь глава рода Михайловых, отец того коротышки, которому я сегодня лицо сжёг! Вот ведь совпадение… Не думаю, что удастся списать весь долг за проступок его сына, но хотя бы часть… Можно над этим поразмыслить…
– Я подумаю, что можно сделать.
– Ага, – бесцветным голосом говорит Николай. – Удачи. Мне потом рассказать не забудь.
Я оставляю его в гостиной и иду на второй этаж. Прохожу мимо комнаты Лики, и её дверь открывается.
– Дём?
Маленькая черноволосая девчушка бросается мне навстречу, обнимает, и от неожиданности я на секунду теряюсь.
– Наконец-то ты дома! Я целый день тут торчу, даже не спускаюсь! Отец пьёт с самого утра…
Вот оно как…
– А ты почему не в школе?
– Так автобусы отсюда до моей школы не ходят, надо с пересадками, – она чуть отстраняется и хлопает своими огромными зелёными глазищами. – А у меня денег не было не то, что такси вызвать, но и на четыре билета…