– Интересно, нового навыка, по стойкости к очередной причине моей смерти, так и не появилось в перечне этих сообщений. Почему же? Я ведь всегда вижу эти статусы, всегда после своего воскрешения. Что же произошло со мной на этот раз?
Все сообщения исчезли. И опять стало темно.
– Эй, царь! Правитель Акраида, или как там тебя? – озадачился герой. – Забыл, чёрт. А, точно,… – вспомнив, – …царь Слегдар. Ты там живой вообще?
– Живой, – донёсся ответ, шелестя тканями своей тюремной робы. – Обычное дело. Они часто так делают. Судя по тому, как вел себя новенький, многие забыли обо мне. Грустно конечно. Но, ничего, я так лучше понимаю мир. Чем за те годы пока восседал на троне. Я лучше познаю людей здесь, чем там, когда руководил Акраидом.
– Может у тебя кровотечение, как ты там?
– Не волнуйся, человек. Обычное дело, отобьют все внутренние органы и бросят. Ждут, пока регенерация пройдёт.
– Регенерация? – удивился Игоревич. – У тебя регенерация тканей?
– Ну, так это у всех нас, у эльфов, – ответил заключённый. – Вот только во тьме этого не…
Створка небольшого окошка сдвинулась в сторону. И в помещение камеры, сквозь решётки проступил яркий солнечный свет.
– Они всегда так делают, – продолжил заключённый. – Оставляют иногда на час-другой. Так я могу излечиться.
– Я не понимаю тебя, ты провоцируешь их, чтоб они избивали тебя? – недоумевал герой. – Зачем? Зачем это тебе, царь?
– Спасибо, за то, что ты меня ещё считаешь царём, – с почтением в голосе, ответил собеседник. – Что до твоего вопроса, то здесь нечем заняться. И единственное развлечение, которое я нашёл для себя, это радость, облегчение, когда раны твои затягиваются, и ты вновь становишься здоровым и полным сил.
– Ты намеренно провоцируешь избивать тебя? Ты мазохист?
– Каждый заключённый становится безумцем, прибывая во тьме. Рано или поздно, но это произойдёт. Будь ты человек или эльф, но это произойдёт. И пускай тела наши разные, психика подобна друг другу. Так мы компенсируем нашу не волю. Понимаешь меня, человек?
– А что если, в один прекрасный день, они просто не откроют окно? – продолжал Денис. – Что если они забудут это сделать?
– Это будет,… – тяжело вздыхая, – …моим благом. Я, наконец, познаю покой.
– Чего? – удивился герой.
– Я пытался забиться в самый дальний угол, накрыться своим одеянием. Но всё было тщетно, малейший свет, проникающий в эту камеру, заживляет мои раны. Я не могу умереть. Я бы умер, с превеликим удовольствием. Я пожил сполна. Я правил Акраидом более миллиона лет. Я очень стар.