Кажется, сейчас она по-настоящему счастлива.
И я это заметил. Её счастье настолько светло и невинно, что я не
сдержался, и нежно погладил Эмилию по щеке.
— Моё присутствие в твоей жизни – ошибка.
Её улыбка исчезла.
— Твои чувства – ошибочны. Твоё одиночество было моим провалом,
и твоя любовь к спасителю так же неправильна. Все проблемы твоей
жизни – результат моих ошибок. Тебе не нужны эти воспоминания.
Две минуты разгона
акселератора
Передача
нейровируса///успешно
— Прости, дорогая. Но в этом мире ты больше не будешь
существовать. Я не позволю его грязи вновь тебя запятнать. Не
позволю погибнуть ещё и тебе.
Девушка вытягивает руки и со слезами на глазах пытается меня
обнять, как запустившийся в модуле вирус мгновенно лишает её
сознания. Она падает, так и не сумев сказать желанных слов.
Вот и всё. Всё закончилось. Так просто, но в то же время так
тяжело.
Я встаю и, с трудом шаркая ногой и постукивая тростью, добираюсь
до входной двери.
— Прости, Эмилия, - сжимаю рукоять, - Но твоя жизнь станет куда
лучше, если в ней не будет меня. Не переживай, скоро ты
проснёшься…, - открываю дверь, - Проснёшься в лучшем мире.
Я едва справляюсь с потоком эмоций и покидаю квартиру, в
последний раз оборачиваясь на плачущую во сне девушку.
— Спасибо за всё, моя милая сестрёнка. Прощай. Надеюсь, скоро мы
поговорим вновь…, - дверь закрывается, - Надеюсь, у меня всё
получится.
— Генрих, появилась работка.
— Слушаю, сэр, - кивнул старик.
“Он вообще спит?”, - я посмотрел на как всегда активного
вахтёра.
— Необходимо подготовить аппарат полного жизнеобеспечения в моей
квартире. Комнаты расчистить, провести всё что нужно, приобрести
сам аппарат и подключить. Сколько?
— Нисколько, сэр. Подобные покупки со стороны коммерческих
организаций незаконны. Увы, я не в силах вам помочь. На этот
счёт есть строгий закон, и если меня хотя бы заподозрят в его
нарушении, могут навсегда лишить статуса жителя Первого Круга.
— С-серьёзно? – я задрал бровь, - Ты, Генрих, который делал для
меня невозможное все эти несколько лет, не сможешь выполнить
одну маленькую просьбу?
— Нет. Именно эту – нет.
— Твою-ж мать…, - аж в глазах потемнело, - А я ведь… я… что,
серьёзно? Думал ты всемогущ.
Мысли путались. Я всякое за жизнь повидал, но чтобы Генрих не
смог выполнить заказ…
“И что…”, - я сглотнул и снова принялся размышлять.