– А как же красные секретер не взломали?
– Не знаю. Торопились, видимо. Похватали иконы в драгоценных окладах, шкатулки, табакерки Фаберже, столовое серебро – наверное, твой унтер всё-таки понимал, что нужно реквизировать. Побросали всё в мешки и зачем-то – понять не могу зачем – вытащили нашу огромную кровать с балдахином.
– Думаю, у бравого командира дама из благородных.
– Мне и в голову не пришло! Со свадьбой, Владимир, не затягивай. Как полностью поправишься, веди Вареньку под венец. И так пятый год в невестах ходит. Жалко девушку. Она мне за эти годы родной дочерью стала. Тебя очень любит… Береги её.
– О свадьбе мог и не говорить – сам не дождусь. А скажи, отец, кто нам сейчас продукты приносит? Всё вроде простое, но какой-то вкус необычный.
Генерал, сконфузившись, отвёл глаза в сторону и вдруг фальцетом воскликнул:
– Не знаю и знать не хочу. Не мужское это дело – в бабьи кастрюли заглядывать, – генерал как-то сник и уже еле слышным голосом прошептал: – Плохо мне, Володенька. Лягу. А ты иди к Вареньке, приласкай голубушку.
По дороге в Варину комнату Владимиру встретилась вечно спешащая куда-то жена Осипа, кухарка Дарья. Она поклонилась молодому князю и хотела уже прошмыгнуть в кухню, но Владимир остановил её вопросом:
– Скажи, Даша, а почему, когда я заговорил с отцом о нашем пропитании, он вдруг стушевался, занервничал и так мне ничего и не ответил?
Дарья, покраснев, молча смотрела в пол.
– Да говори уже всё как есть, хуже не будет.
Дарья тяжко вздохнула и, просительно взглянув на Владимира, прошептала:
– Только вы батюшке князю не скажите. Продукты рано утром стали появляться у нас на крыльце с полгода назад, когда стало совсем голодно. Вначале крестьяне приносили продукты, но после налёта басурманов и у них ничего не осталось. Бандиты не тронули только еврейскую слободу. Какой-то их главный комиссар, тоже иудей, запретил грабить еврейские поселения. С того времени Осип и стал находить на крыльце каждое утро какую-никакую еду. Выследил, откуда она берётся. Приносил её мальчик из еврейской слободы. Уж не серчайте, Владимир Сергеевич, иначе мы бы давно уже с голоду померли. Только генералу не рассказывайте. Может, он догадывается, но молчит и почти ничего не ест.
– Да что уж там. Всё потеряли, Россию потеряли… Какие уж тут предрассудки.