Цирк - страница 13

Шрифт
Интервал



Огарев досчитал до трех и замер. В руку мягко пришел заключительный на сегодня мандарин. Осыпался вслед за буйно пахнущей мандариновой кожурой на ковер канат. Прожектор мигнул и ослепил Огарева. Сима не появлялся. Огарев зажмурился, открыл глаза и снова досчитал до трех. Зал бушевал, а Сима стоял у занавеса. У другого выхода. Слева, а не справа! Репетировали они не так.

Огарев поймал Симу на входе в гримерку. Сегодня темнота его не забрала.

– Там девчонка была, я там бы не вышел быстро, – отдышавшись, доложил Сима. – Олей зовут, – добавил он.

Огареву было все равно, как ее зовут. Еще немного, и они сорвали бы номер. Еще немного, и он бы потерял мальчика. Он стар и больше не может делать трюк, если трюк начинает работать иначе – сам по себе. Иногда, наверное, может… Но не сегодня. Сегодня он слишком много себе позволил. И Сима тоже. Огарев сгреб из-за кулис корзину с оставшимися мандаринами и двинулся в свою гримерку.

– Пап, а девчонка?

– Какая девчонка?

Сима прищурился. Огарев все еще видел сына через призму слепящего на арене прожектора. Сима расплывался.

– Чужая девчонка у нас за кулисами. Оля же!


Оля оказалась в гримерке раньше, чем успела крикнуть «Браво!»

– Бра… – начала она прямо в лицо мужчине с мандаринами, но через несколько минут уже сидела на стуле за дверью с очередной табличкой «Грим». Только на этой табличке внизу синей ручкой кто-то нацарапал: «Огаревы». Огаревы, видимо, стояли перед ней. Сима мялся у двери, хрустя суставами, и будто бы хотел уйти.

– Кто пустил тебя в цирк? – начал мужчина, перебирая мандарины в корзине и откладывая на пол помятые.

Он не смотрел на нее, но Оля почему-то знала, что должна ответить. Он же видел, как она прошла через служебный вход.

– Дайте мандаринку, дядя. – Оля вздохнула. – И я уйду.

Мужчина вскочил и, не разворачиваясь, кинул мандарин из-за головы. Оле нужно было вытянуть руку вверх в нужный момент. Оле нужно было поймать мандарин, не встав со стула. И она поймала. Холодная мягкая корка цвета заходящего солнца послушно легла в руку, и Оля почувствовала себя так, как будто действительно смогла удержать целое Солнце в ладони. Она поймала. Мандарин оказался ненастоящим, игрушкой, муляжом, обманкой для детей. Но она же видела, как падали на ковер манежа шкурки, и запах, запах нельзя подменить! Или можно?