На сем основании станем разсуждать и об Отечестве нашем. Мы все любим его, но сие не мешает нам размышлять о средствах, какими сия священная любовь питается в нас, растет и умножается; ибо она не должна иметь пределов. Чем больше душа всего народа пылает ею, тем тверже слава и благоденствие сего народа. Отечество (сказала мне одна из почтенных наших женщин) требует от нас любви даже пристрастной, такой, какую природа вложила в один пол к другому. Отними у нас слепоту видеть в любимом человеке совершенство, дай нам глаза посреди самаго сильнейшаго пламени нашего, усматривать в нем некоторые недостатки, некоторые пороки; возбуди в нас желание сличать их с преимуществами других людей: ум начнет разсуждать, сердце холодеть, и вскоре человек сей, ни с кем прежде несравненный, сделается для нас не один на свете, но равен со всеми, а потом и хуже других. Так точно Отечество. Когда мы начнем находить в нем многие пред другими землями недостатки; когда станут увеселять нас чужие обычаи, чужие обряды, чужой язык, чужия игры, обворожая и прельщая воображение наше правдивою Русскою пословицею: там хорошо, где нас нет, и то хорошо что не носит на себе отечественнаго имени; тогда при всех наших правилах, при всех добрых разположениях и намерениях, будет в душу и в образ мыслей наших нечувствительно вкрадываться предпочтение к другим, и следовательно уничижение к самим себе; а с сим вместе неприметным же образом станет уменьшаться первейшее основание любви к Отечеству, дух народной гордости, который гремящими устами Ломоносова завистникам России говорит:
Обширность наших стран измерьте,
Прочтите книги славных дел,
И чувствам собственным поверьте:
Не вам подвергнуть наш предел.
Изчислите тьму сильных боев,
Изчислите у нас Героев
От земледельца до Царя,
В суде, в полках, в морях и в селах
В своих и на чужих пределах,
И у святаго олтаря.
Или устами одного из новейших наших стихотворцев, взывающаго к сынам России:
Под хладной северной звездою
Рожденные на белый свет,
Зимою строгою, седою,
Взлелеянны от юных лет,
Мы презрим роскошь иностранну,
И даже более себя
Свое отечество любя,
Зря в нем страну обетованну,
Млеко точащую и мед,
На все природы южной неги
Не променяем наши снеги,
И наш отечественный лед.
Так, конечно; гордость сия хотя иногда величавая, иногда суровая, но необходимо нужная, предостерегает от ложных умствований: она не допускает нас под видом предразсудка излишней любви ко всему отечественному, упадать в предразсудок излишней любви ко всему чужеземному.