Мелькает вереницей разметка на дороге,
Торопятся автобусы, бензин – последний шаг.
Огромные глазницы уставились с пригорка,
По швам меж кирпичами забился древний шлак.
Деревья в окнах мчатся проекцией планеты.
Тень покрывает солнце и прячет свет звезды.
В огромном мегаполисе асфальт сорвал брикеты
И заточил травинки со сломанной косы.
Безумство социальных и трудность непокорных
Глотают пыль дороги и дышат в котлован,
Увидевшим автобус, упавшим в кости стройным,
Познавшим горе жизни – уплывшим в океан.
Проходят рядом мимо, проходят сквозь тропинки
Минуты за минутами, а сутки в счет часов,
Последние возможности торопятся за криками,
А крики тонут в вечности размотанных веков.
Пустынное прилесье, луга в кустах увязли,
Высокий муравейник – единственный постой.
Забытые картинки из детства тонут в грязи —
Укрыться одеялом, забыться под землей.
В пыли два силуэта – две тени не живущих,
Последние квадратики земного бытия,
В минуты расставания – упорство вездесущих,
Где ревность просыпается в сплетениях огня.
Атака бреда в силе, часы стучат по стенам,
Дрожит стекло веранды, и старятся дома,
Вода ведет куранты на красные пакеты,
И звуки отголосков выходят из угла.
Коробки из фарфора, тарелки из бумаги,
Огонь спалил деревья, дым закоптил луну.
Пред чарами спирали окончились пожары,
Сожрали тараканы заброшенных в тылу.
Увидевшим сияние – пора вернуться к дому,
Из-под кровати слышен последний вздох весны.
Гипнос стучит с балкона, зовет с собой подругу
И втаптывает бдения иголками сосны.
Коротким вознесением отпустим память спящим,
Потоки одинаковых, пустой холст на стене,
Сухие ветви дерева скребутся по ведущим,
Корявый топот ветра на выбитом окне.
Начнем с начала песню, запомним звуки марша.
Нарубим мясо волка, дадим его овце.
Последняя страница, ложатся криво буквы —
Поставим многоточие в законченной строфе.
03.06.2010