«Blood Brothers» («Братья по крови»), которую очень любил Алан, говоря всем, что Брайан ее написал именно про них – Макса и Алана.
В тишине вечера послышались звуки гитары и низкий голос Полковника, который оказался очень красивым и мелодичным, значительно отличавшимся от его обычного, повседневного командного баса:
«Мы были так же молоды, как и глупы,
Когда мы лежали в старой куче хлама.
Это было одно для всех и всё для одного,
Но ты словно преступник без оружия,
Стреляющий в плохую выпивку из стаканов Дикси,
Преследующий каждую девушку, которая не была достаточно быстрой,
Независимо от того, насколько плохим будет разрыв или насколько не повезет.
Или как плох тот день, когда мы все еще были вместе.
Братья по крови ближе, чем твои ближайшие родственники,
Не разлей вода, как воры и лучшие друзья.
Примите пули друг за друга.
Ты сражаешься, ты плачешь, ты лжешь, ты истекаешь кровью, и вы полагаетесь друг на друга.
Братья по крови,
У меня шрам на щеке после драки в баре,
Это было не для меня, но я взял вину на себя.
Это ковбойский код, это неписаный закон,
Если ты связываешься с одним, ты должен забрать нас всех.
Братья по крови ближе, чем твои ближайшие родственники,
Не разлей вода, как воры и лучшие друзья…»
Когда полковник закончил петь, у многих на глазах блестели слезы, а Энн поняла, что в душе Полковника еще есть место сочувствию, любви и сентиментальности, что ее приятно удивило.
– Я, конечно, не могу петь, как старина Брайан, но я постарался вложить всю свою любовь и уважение к этому парню, ведь он для меня был как сын.
– Отец, я верю, что Алан жив, ведь тело его так и не нашли, и, скорее всего, это произошло потому, что Алан до сих пор им пользуется.
– Я бы очень хотел, чтобы всё было именно так, но если современная медицина не в силах была излечить его, то как это могли сделать тибетские монахи или монахи Шаолинь, я не разбираюсь в этом, – сказал Полковник, а затем поставил гитару, оперев ее грифом о ствол дерева, и предложил обсудить политическую ситуацию в стране и в мире, чтобы, так сказать, отвлечься от грустных воспоминаний.
– О нет, пожалуйста, только не политику, давайте лучше выпьем кофе с медовыми печеньями и поговорим об искусстве, – предложила Энн, понимая, что почти все разговоры о политике заканчивались грубостью и ругательствами со стороны Полковника.