– В участок? – спрашивает Машка.
– По домам, – отвечает он и берет меня за руку и ведет к той самой машине, которую мы пытались вскрыть. Машка бежит следом.
Тигран открывает дверь, засовывает меня внутрь и спрашивает у Машки:
– Адрес твой?
Она отвечает и продолжает улыбаться. Прямо светится от счастья. В отличие от меня.
Я сразу же сгребаю злосчастную сережку в сумку.
В полной тишине, даже без музыки, Тигран отвозит нас к дому Машки. Когда она благодарит и собирается уйти, я хватаю ее за руку.
– Маш, не оставляй меня, – шепчу умоляюще.
– Нормальный мужик, – шепчет она в ответ. – Смотри, даже по домам развез. Давай, созвонимся!
Я так и держу ее, но, когда встречаюсь в зеркале заднего вида с насмешливым взглядом Тиграна, отпускаю Машкину руку.
С грустью смотрю, как мы удаляемся от ее дома. И боюсь даже пошевелиться. А вдруг он отвезет меня к себе и там изнасилует? Или в лес? Мамочки. Страшно-то как. Еще это молчание. Прямо немым укором давит на меня.
Я боюсь отвернуться от окна, чтобы не встретиться с ним взглядом. И только когда вижу знакомый двор, меня немного отпускает.
Тигран выходит и долго что-то рассматривает на передней двери. Царапины, наверное. И стекло мы ему попортили. Становится так стыдно.
Потом он обходит машину и открывает мне дверь. Подает руку.
Я выхожу и, не поднимая взгляда, говорю:
– Спасибо.
– Что?
– Спасибо, – уже громче говорю я.
– Пошли, – берет меня за локоть.
– Куда?
– Домой.
– Я сама до квартиры дойду. Спасибо вам. Я просто сережку там забыла. Так бы я никогда, – меня прорывает.
– Вот дома и расскажешь все, – ухмыляется он и толкает меня в подъезд.
– Я сама дойду, – все еще сопротивляюсь я.
– А вдруг по пути захочешь в домушницу поиграть? В угонщицу не вышло. Так тут оторвешься? – откровенно издевается он и я от досады прикусываю губу.
– Открывай, – кивает на дверь, когда мы оказываемся перед входом в мою квартиру. А я не хочу, чтобы он туда заходил.
Тогда Тигран молча забирает у меня ключи и сам открывает дверь.
– Эй! – возмущаюсь я и, вбежав внутрь, пытаюсь захлопнуть дверь, но он ловко просовывает ногу в дверной проем.
Берет меня за подбородок.
– Я же сказал: не обращайся так ко мне, – наклоняется и цедит мне в лицо.
Потом отпускает, распахивает дверь и заходит. Осматривается.
– Пап! Мам! Я дома! – кричу я. Пусть думает, что родители здесь! Сейчас испугается и уйдет.