– Бомба, – бурчу я от злости.
Полицейский хватается за кобуру.
– Разберемся, – произносит вполне серьезно. Неужели поверил? Вот я дура! Они же шуток не понимают!
Сижу полчаса, не меньше. Пытаюсь высмотреть пути побега. Пока безуспешно. Потом в голову приходит одна мысль.
– Извините, – обращаюсь к дежурному. – Мне в туалет надо. Можно.
Он оглядывает меня, выходит из-за своей клетки.
– Пошли, – кивает. – Бомбу-то здесь оставь, – усмехается на самовар.
– Нет, не могу. С ним пойду, – ага, сейчас. Столько с ним таскалась и сейчас брошу? Ну уж нет! Я не Огонек буду, если не вручу-таки этот сосуд Авроре!
– У нас нормальный туалет, – говорит дежурный. – С унитазами. Нет надобности в личном горшке.
– Нет! – твердо отвечаю я. – А вдруг его украдут здесь?
– В полиции? – приподнимает бровь. – Ай, ладно! Замучила ты. Иди давай с горшком своим. Делай, куда хочешь. Только не выплесни потом! – и ржет. Придурок.
Мы идем по узкому коридору, а навстречу нам шагают два мужика. Один в полицейской форме, а второй – такой весь ухоженный, в костюме. Даже я вижу, что дорогом.
– Значит, как договорились, Степан, пришлешь материалы Вике, – говорит тот, что с костюме, поравнявшись с нами. Резко разворачивается и задевает меня. Локтем прямо в плечо. Больно, блин.
И я не удерживаю самовар и роняю его четко на ногу красавчику.
– Сука! – слышится тут же и его взгляд падает на меня. – Степан, какого хера у тебя в отделении бабы с самоварами шляются?
– Это что за чудо? – спрашивает Степан у дежурного.
– Да вот, задержали. «Зайчиха». С самоваром, – и опять ржет.
– А куда ведешь ее? Оформляй, к чертовой матери. Мало нам проблем. Еще самовара с зайцем не хватало! – вполне серьезно говорит Степан. – Ну что, Влад, идти сможешь? Или еще ущерб ей вкатаем? – теперь уже ухмыляется.
А тот, к кому он обращается, не отводит от меня взгляда.
– Отдай ее мне, – произносит также серьезно.
Я хмурюсь. Наклоняюсь и поднимаю самовар.
– Что значит «отдай»? – басит Степан. – Нахрена она тебе? Видно же, что проблемная. Сейчас оформим, чтобы урок был на будущее. Хоть восемнадцать есть? – спрашивает у меня.
– Мне двадцать! – заявляю гордо.
– А чего мелкая такая? Кушаешь плохо? Или только чаи гоняешь?
И все трое ржут. Вот придурки!
– Серьезно, Степан, отдай, – говорит мужик в костюме. – Перевоспитать хочу. Да и за ногу она мне должна.