Радмила Вольфовна: – Нам тут не нужна никакая курица. Варенька осваивает профессию зубного техника, учится и работает. К нам приходят порядочные люди и видят здесь безработного, опустившегося бича.
Захар Парфёнович: – Никто и никогда не считал меня бичом.
Радмила Вольфовна: – Считал или не считал – какая разница! Полгода уже не работаешь и живёшь по пособию. Ходишь и отмечаешься на бирже! Если, конечно, у тебя есть это пособие. Сомневаюсь!
Захар Парфёнович: – Не сомневайся, Радмила Вольфовна. Пособие я получаю.
Радмила Вольфовна: – Молодой мужик, а до чего докатился!
Захар Парфёнович: – По-всякому бывает! Нет сейчас пока работы в городе ни по моей специальности, ни какой… нормальной. А двориком мне пока определятся рановато.
Радмила Вольфовна: – Конечно. Дворником позорно. Белая кость, что ли?
Захар Парфёнович: – Не говори вздора! Я уверен, что скоро всё наладится.
Радмила Вольфовна: – Ничего не наладится! Ты опротивел нам! Мы тебя ненавидим! Даже если ты завтра станешь министром или большим миллионером, ты нам с Варенькой не будешь нужен.
Захар Парфёнович: – В чём я глубоко сомневаюсь. Я буду очень вам нужен. Не я, конечно, а мои деньги.
Радмила Вольфовна: – Не надейся! Вон соседка Римма выгнала своего алкаша два года назад – и забот не знает. Цветёт женщина. А он, говорят, где-то, подох, как собака.
Захар Парфёнович: – Ну, и мечты у тебя, Радмила! Просто замечательные.
Радмила Вольфовна: – А зачем ты белый свет коптишь? Пустой человек. Ты даже и не алкоголик. Вообще, не мужик. Бережёшь себя.
Захар Парфёнович: – Почему же. Пивко я иногда употребляю.
Радмила Вольфовна: – Нам всё равно, в принципе, что ты сейчас употребляешь. Ты нам не нужен! Неужели не понятно?
Захар Парфёнович: – Я уже понял. Мне другое не совсем ясно. Мы с тобою прожили вместе больше двадцати лет, и ты, получается, все эти годы ненавидела меня. А потом и заставила стать такой, как и сама, собственную дочь.
Радмила Вольфовна: – Она давно уже взрослая. Сама всё видит и понимает.
Захар Парфёнович: – Зачем всё это было начинать? Такую вот странную и дикую семейную жизнь. Зачем? Ведь и потом не следовало притворяться. Надо было прямо сказать, что я тебе или вам с Варенькой уже пятнадцать лет тому назад опротивел.
Радмила Вольфовна: – Ну, тогда ты зарабатывал не такие уж и плохие деньги, Захар. Можно было бы и потерпеть. Но… Нет! Твой озабоченный и умный вид. Он угнетает. Ты ноль без палочки. Сначала было не так плохо, а теперь…