Советнику на время пришлось отложить званые ужины в своем доме. Он не желал позориться перед статными гостями, из-за неумелых и бездарных слуг, которые пыль с полок вытирали только тогда, когда хозяин, вернувшись домой указывал им на халатность. С тряпками, швабрами, ведрами, они бежали мыть гостиную, не обращая внимания, что Ортэн уже расположился в кресле, решив отдохнуть, и явно не намерен терпеть их общество в своем уютном одиночестве.
Но все эти недоразумения, были вторичными. Причина его ярости заключалась в отцовской тревоге, с которой он так и не научился справляться. Кровь кипела, виски пульсировали, а взгляд, то и дело, возвращался к бульварной газетенке, небрежно оставленной поверх документов, с кричащим заголовком на развороте: “Скандальная дуэль, или бесчинства магфицера”.
Советнику Огринсу пришлось целых полтора часа прибывать наедине со своими мыслями, прежде чем в его кабинет ворвалась причина всех его тревог. Светлый маг, распахнувший дверь без стука, не задерживаясь на пороге, прошел к камину спрашивая:
– Ты хотел меня видеть? – Голос его был низкий, с мягкой хрипотцой, присущей многим командирам, что вынуждены отдавать приказы громко, порой срываясь на крик.
– Хотел! – Ортэн строго посмотрел на Дэймоса, давая понять, что разговор предстоит серьезный, но юноша не проникся красноречивым взглядом, и спокойно сел в кресло, предварительно открепив с пояса ножны с мечом, и небрежно положив оружие прямо на пол.
Дэймос Лорант был высокого роста. Атлетично сложен. Широк в плечах. Магфицерский мундир, блестел серебряными капитанскими погонами, и идеально сидел на его фигуре. Темно-русые волосы, не по уставу, растрепанно свисали короткими прядями на лоб. Лицо красивое, обычно не выражающее каких-либо эмоций. Внешность его находила отклик у многих. Симпатичный, притягательный юноша. Вот только глаза, ярко-зеленого цвета, смотрели из-под опущенных ресниц хитрым прищуром. Лисьи глаза говорили о нем больше, чем весь образ целиком. Циничный, наглый, самоуверенный упрямец, знающий себе цену.
Капитан подтянул к себе поднос с нетронутым остывшим завтраком, и расстегнув верхние пуговицы пиджака, смачно разжевал бутерброд.
Советник стоял напротив, наблюдая как парень облизывает пальцы, и принимается за следующую закуску. Дэймос не мог похвастаться изысканными манерами, которые диктовались высшим обществом. С пятнадцати лет он был поглощен военной службой. Кадетский корпус, армейская муштра на приграничных землях, служба в городской страже, и заслуженное место в королевской гвардии. К двадцати пяти годам он прошел большой путь, далекий от празднеств столичного бомонда. И, кто бы что не говорил, Ортэн не разу не выступил в качестве его протеже. Все награды были исключительно достижением племянника. Да, формально они не были отцом и сыном, но таковыми себя считали.