Хвостики и совет отряда
(пионерское детство)
Когда мы перешли из октябрят в пионеры и учились классе в шестом, кто-то из класса в совет отряда входил, а кто-то – нет. По принципу уровня оценок и дисциплины.
Нормальные дети (как сейчас говорят – «адекватные») в этот совет входили. Я, разумеется, нет.
Совет отряда собирался нечасто, и вот как-то раз наш классный руководитель Алла Михайловна говорит:
– Так, Куликова. Завтра с Тартаковичем добро пожаловать на совет отряда. Разберем ваше поведение, ваши грандиозные успехи, подумаем, что с вами делать.
Зная заранее, что предстоит, я встала пораньше, нагладила как следует пионерский галстук и сделала два хвостика.
Обычно я ходила как лахудра, с распустившейся косичкой слева и петелькой справа. К третьему уроку я вытаскивала резинки из волос и ходила так. Пионерский галстук пихала в карман портфеля.
А тут думаю – не, прикинусь паинькой. Буду иметь трогательный, беззащитный вид.
И вот совет отряда. Хвосты держались нормально.
Все расселись в зрительном зале.
К веревке у доски Алла Михайловна прикрепила на скрепку рваный листок, на котором Илья Тартакович написал какую-то белиберду.
Уголок листка был оторван. Внизу стояла красная жирная двойка.
Алла Михайловна сказала:
– Предлагаю вниманию совета отряда небезызвестный случай! Пионер Тартакович позволяет себе швырять учителю на стол вот такие, с позволения сказать, контрольные работы. Любуйтесь! Просим героя к доске!
Она плотно сжала губы и покраснела.
Пионер Тартакович, веселый и свободный по характеру, еле сдерживая смех и явно чувствуя себя в самом деле героем, ровно как Чурилин из довлатовского «Чемодана», вышел к доске и встал под рваным листочком. Не хватало знамени, чтоб он мог его трогать.
– Что делать с этой вопиющей наглостью? – продолжала Алла Михайловна. – У меня терпение лопнуло. Какие будут мнения?
– Он больше не будет, – сказал кто-то.
– Абсолютно ничего смешного! – гаркнула Алла Михайловна. – Ученик не уважает ни учителей, ни своих товарищей! Ему на всех плевать!
– Я больше не буду, – сказал Илья и сжал губы, чтоб не смеяться.