Ко мне выходит мальчик. Рыжий, конопатый, бледный, щупленький.
Это кто? Кирилл?
Шахмановской крови в нём ноль, тут и тест ДНК не нужен.
– Кирюша, иди отсюда. Иди! – Уводит его воспитательница, разворачивая за плечи.
Смотрю им вслед разочарованно.
Я ведь знал, что есть вероятность, что это не мой ребёнок. Но почему-то болезненно немеет всё внутри сейчас, будто меня как следует отпинали.
Ведь мы с Асей так долго пытались, но ничего не вышло. А тут… От какого-то левого мужика сразу вышло?
– Полиция уже едет! – Сердито упирает руку в бок воспиталка и размахивает у меня перед носом телефоном.
– Извините. – Поднимаю я на неё отупелый взгляд. – Не надо полиции. Ухожу.
– Идите, идите! – Подгоняет она меня вслед. – Чтобы я вас здесь больше не видела!
Сажусь в машину и уезжаю в дом, который арендовал на время, пока я здесь.
Уверен, без сына Ася никуда не поедет. Но вот как смириться с тем фактом, что она родила от другого и, возможно даже по любви? Ведь рыжая макушка пацана будет мне вечным о том напоминанием.
Ася.
Дамир уезжает.
Трясущимися пальцами я вызываю такси и тут же звоню воспитателю. Стараюсь говорить спокойно, чтобы не создавать лишней паники. Очень сложно преподнести информацию вроде «Не отдавайте Кирюху подозрительному типу, который скоро ворвётся в группу» будничным тоном, но я делаю всё возможное, чтобы голос мой не дрожал, а просьба не звучала как призыв к срочной эвакуации.
Через двадцать минут я на месте. Огромной пугающей машины Шахманова на парковке уже нет, как и его самого.
Мчусь в группу.
Марина Васильевна встречает меня с выпученными горящими глазами.
– Ася Владимировна, это было что-то! – говорит она с придыханием. – Ворвался сюда, чуть Кирилла с собой не унёс!
– Кирилла?
– Ага, Мазурина. Надеюсь, этот тип больше не планирует здесь появляться? Потому что мы всё начальство предупредили, наверху готовы бить тревогу!
Да, без паники не вышло…
– Не беспокойтесь, больше он здесь не появится.
– Будем надеяться, Ася Владимировна, будем надеяться, – она припадает к дверному косяку и склоняется ближе ко мне. В глазах осуждение и любопытство, без толики сочувствия. – А кто он, этот мужчина?
Отличный вопрос.
Сама ищу ответ на него, но безуспешно.
Муж? Бывший муж? Отец моего ребёнка? Мужчина, превративший моё сердце в кровавые ошмётки? Человек, которого я боюсь сейчас, но который до сих пор приходит мне во снах в той, своей прежней мягкой и заботливой ипостаси?