На часах, стоящих в спальне на пианино («Почему инструмент в спальне?» – удивленно подумал он) было почти десять вечера, когда Корольков смог хоть что-то сказать:
– Ка-а-ать? – позвал он. – А чего ты меня не через неделю в гости позвала, а? А всего лишь вечером? Сначала мы без лифчика по улице разгуливаем, а потом мужика только вечером в гости…
Катя, улыбаясь, смотрела на него во все глаза.
– Чего смотришь? – продолжал он. – Лифчика лишнего нет, под маечку напентырить?
– Саш!
– М-м-м?
– А почему ты меня козочкой назвал?
– А потому, что ты козочка и есть! – засмеялся он.
– Как это? – Катя вскинула бровь.
– Так это. Ножки у тебя, как у козочки – тоненькие, длинные… Лодыжки стройные. Ты не потолстеешь никогда. Женщины, у которых такие лодыжки, не толстеют. Поняла?
– Откуда ты это знаешь? – немного ревниво спросила она.
– Из книг, птичка моя, из книг…
– Конечно! Из книг! Это где такое в книгах написано, интересно? – возмутилась Катя.
– Кать, правда… Когда много читаешь, все же остается в голове. Не помню, где мне это попадалось про женские лодыжки, но точно у кого-то из великих, – задумчиво произнес он.
– А ты много читаешь, Саша?
– Да, – серьезно ответил он. – Я вообще без книг не живу никогда. Всегда что-то читаю.
– Я тоже… Иногда две книги сразу, – призналась Катя. – Одну в спальне, другую – на кухне.
– А мне в армии трудно было без книг, – сказал Корольков. – Совершенно нечего было читать. В госпитале была библиотека, конечно, но там одни детективы…
– А я думала, – лукаво усмехнулась Катя, – что в армии без другого трудно.
– Без чего? – не понял он.
– Без женщин, вот без чего! – выпалила она.
– Глупенькая ты, девчонка еще совсем, – нежно проведя пальцем по ее щеке, медленно произнес Саша.
– Тоже мне, нашелся взрослый! – обиделась Катя. – Ты всего на год старше меня!
– Да дело не в возрасте…
– А разве я не права? – снова с обидой в голосе спросила Катя. – Ты хочешь сказать, что у тебя и в армии так же… было?
– Так же – нет, не было, – осторожно ответил Саша, почувствовавший, что от ревности она сейчас расплачется.
– А как было?
– Катюш, ну чего ты? – прошептал он. – Зачем этот гнилой разговор начала?
– Да ничего! – она и вправду чуть не плакала.
– Кать, ну я же мужчина. А в армии, каким бы странным тебе это ни показалось, очень много женщин, – неуклюже попытался оправдаться Корольков.