Конечно, воспринимаемое качество не должно рассматриваться как отражение соответствующих условий и свойств, существующих в фактическом объекте, ибо оно всегда дано только в нас, то есть в наших органах. Но непротиворечивое объединение восприятий в систему знаний о природе уже достаточно гарантировано точным рассмотрением путей и средств, с помощью которых мы вообще можем получать знания о природе. Физика требует для своей коррекции физиологии, но ни в коем случае не нужно устранять качества из природных явлений в целом, в том числе и из процессов в организме.
Центр тяжести проблемы реальности ощущений лежит в выяснении природы и вида существования действительно ощущаемых качеств. Теперь уже нет сомнения в том, что они имеют свое место в воспринимающем организме и поэтому не привязаны как таковые к объекту восприятия. Все мыслители сходятся в этом понимании, которое представляет собой реальную основу теоремы об относительности чувственных впечатлений: то, что ощущается, всегда является лишь эффектом или воздействием двигательных процессов в наших органах. Даже если предположить, что вещи обладают неотъемлемыми качественными свойствами, существующими независимо от их возможного восприятия, эти свойства остаются навсегда удаленными от человеческого восприятия. Как осязающая рука не «чувствует» предмет, а лишь испытывает колебания давления в нервных окончаниях в связи со сложными ощущениями напряжения и движения, так и видящий глаз не схватывает предмет посредством некоего дистанционного воздействия или невидимых тактильных нитей.
Мир переживаемой объективности находится внутри нас, в нашем организме; имеем ли мы вообще право и при каких условиях приписывать трансорганическое значение ощущениям, локализованным в нашем организме, – вопрос открытый. Если под доктриной субъективности чувственных восприятий понимать не что иное, как это отношение к субъекту, то она находит свое полное подтверждение в теореме относительности, ибо тождественна с ней. Однако как бы ни была важна эта теорема в других отношениях, она настолько мало способна дать обоснование субъективности чувственных качеств, что даже задача, решением которой мы здесь занимаемся, не имеет четкого определения. Ибо, выводя из нее в качестве следующего заключения дальнейшее соображение о том, что мы не познаем вещи по крайней мере в способе чувственного восприятия такими, каковы они сами по себе, она прямо ведет к новой проблеме, посредством которой первоначальная проблема ощущения затушевывается или, по крайней мере, предполагается решенной в форме, не даваемой одним только фактом относительности. Действительно ли качества присущи вещам как свойства, сохраняющиеся даже тогда, когда их носители изъяты из восприятия, или же они являются мимолетно возникающими или проходящими явлениями в чувственности чувствующих организмов, не имеет никакого отношения к вопросу о природе реальности качеств. Отношение здесь к понятию вещи и обсуждение трудностей, связанных с понятием несводимости, означают ненужное усложнение вопроса; в любом случае, его можно исключить из нашего контекста, как и любое дальнейшее определение свойств «движимого в пространстве». Ибо каким бы ни было решение относительно значения реальности ощущений: Даже если предположить, что существование ощущений исчерпывается тем, что они ощущаются, и что поэтому они не имеют постоянного отношения к системе вещей, все равно остается более общий вопрос о том, как следует понимать отношение вещей к их свойствам; ведь каждый взгляд на природу, даже механическое объяснение природы, должен предполагать некую конституцию в своих объектах или на них.