Наступила осень. Я вернулся в университет, теперь уже в статусе полноправного студента-второкурсника дневного отделения.
Первый сбор того учебного года состоялся в актовом зале гуманитарного корпуса. Просторное помещение было переполнено в основном только что поступившими.
Большинство из моих университетских друзей лето отработали в стройотрядах, а потому каникулы у них еще продолжались. Те же, кто от стройотрядовских работ сачканул, были здесь.
Я быстро приметил их. Мы не виделись целое лето и теперь, повстречавшись, не могли наговориться. Шутки товарищей будоражили мое воображение, и я смеялся взахлеб, теперь уж и не вспомнить над чем, но так задорно, как более, пожалуй, не смеялся никогда.
И вот на сцену зала вышли кураторы и, обращаясь к гомонящей, гогочущей студенческой толпе, попросили внимания и тишины. Затем началась перекличка. Она прошла без заминок, довольно быстро, а потом во всеуслышание было заявлено:
– У второкурсников есть выбор: либо в Лямбирь – на достройку коровника, либо в Конопать – на картошку. Первый курс – все в Конопать, картошку копать. Сегодняшний вечер вам на сборы. Завтра утром к девяти быть здесь. Отъезд в десять от проходной этого корпуса.
После такого объявления у нас, второкурсников, озадаченных выбором, возник оживленный спор: куда лучше ехать?
Большинство склонялось к тому, чтобы ехать на коровник.
– Едем на картошку, – настаивал я, – приглядимся, что за молодежь на наш факультет прибыла. Познакомимся.
Двое из наших, Петр Скляров и Аркадий Резепов, меня поддержали. Один с незнакомой толпой я бы, пожалуй, не поехал. Тут же, пока мои попутчики не передумали, я запрыгнул на сцену, попросил записать нас на картошку.
Потом, еще какое-то время побалагурив, мы разбрелись по домам, чтоб собраться в дорогу.
На другой день поутру, кто с сумками, кто с рюкзаками, столпились на площадке возле гуманитарного корпуса. Меж тем автобусы, заказанные для нашей перевозки, запаздывали. От долгого ожидания кому-то захотелось поозорничать.
В углу площадки сиротливо стоял одинокий беленький «горбатый» «Запорожец». Несколько пацанов окружили его, насмехаясь над его убогой формой и миниатюрными габаритами. Кто-то озвучил расхожую байку:
– Может ли четыре слона поместиться в «Запорожец»?
Знатоки отвечали ему дружно:
– Может, может. Он же четырехместный!