– Очень хорошо. Тут такое дело. В Аненкове картошку убирают математики. У назначенного к ним куратора случилась беда, пришлось отпустить его на похороны родственника. Надо кем-то его на время похорон подменить. Вот туда и поедешь. Народу там немного, в основном девчонки – справишься. Молоденькие все. Присматривай, чтоб их там не обижали. Похороны – дело недолгое, их куратор, думаю, скоро вернется.
Не затягивая разговор, лысый без проволочек проводил меня до дежурного «уазика», отдал распоряжение водителю, и вскоре я был в Аненкове, знакомился с очередной старушкой, пустившей меня в свой дом квартировать. Она оказалась много словоохотливее предыдущей, долго расспрашивала обо мне, о моих родителях, о родственниках. Я без утайки отвечал на ее вопросы. Старушка с интересом слушала. Угощала козьим сыром, свежим молоком с пышными лепешками домашней выпечки. Постелила для меня чистую постель, в которой было тепло и уютно.
За ночь я хорошо отдохнул. Собрался и пошел в колхозную столовую. А там за завтраком познакомился со студентами-математиками. При этом мне было жутко неловко, ведь мы были ровесниками. Вот закончится завтрак, они подхватят ведра и уткнутся в борозду, а я, не сгибая спины, буду за ними наблюдать. Все как-то нелепо и странно, поэтому пытался скрыть свои смятение и робость под маской напускной серьезности. Со стороны все это, наверное, выглядело глупо. Девчонки украдкой косились в мою сторону, перешептывались, посмеивались. Я это замечал и оттого робел пуще прежнего, пуститься в разговоры – еще в более дурацком положении высветиться. Надувал щеки и молча наблюдал за происходящим.
Мне очень хотелось встретить здесь симпатичную приветливую девушку, познакомиться и, может, даже задружиться с ней и забыть про Наташу. Однако в девичей толкучке я, к моему разочарованию, такой не приметил.
Позавтракав, неторопливою гурьбой мы вышли на картофельное поле. К этому дню погода переменилась. По небу поплыли низкие, тяжелые, темные облака. Солнце меж них если и проглядывало, то ненадолго. Дул холодный осенний ветер. На ветру девчонки ежились, торопливо выбирали картошку. Набранные ведра быстро опустошали в телеги и вновь возвращались к борозде.
Я наблюдал за этим рабочим процессом со стороны, никоим образом не включаясь в него, торчал, как столб на осеннем ветру, и со временем стал замечать, что холодок меня пробирает. Мне б подключиться, пошевелиться, потрудиться и в работе согреться, но нет, я важничал, изображая из себя начальника, и к окончанию дня заметно продрог.