Через минут 20 прибыл транспортник. Усевшись в него, мы отправились за территорию Сити 17. Через минут пять полёта, пришло сообщение на рацию.
– Это Металл 0—1, в вас летит ракета самонаведения, приготовьтесь ко встрече с ней, до встречи 40 секунд!
– Это Лайтнинг 1—1, как-то можно избежать столкновения? – спросил я в ответ.
– Лайтнинг 1—1, до столкновения 25 секунд!
– Металл 0—1, мы можем как-то увернуться?
– Это не возможно, повстанцы хорошо стали вооружены за последние 2 года.
– Вот черт! Мы её видим!..
Эта ракета была быстрой, но не большой.
– Нас подбили! Мы падаем неподалёку шагающих стен, границы Сити 17! Мы … – связь прервалась.
И тут произошёл взрыв. Наш транспортник потерпел крушение. Синтет умер, капсула почти разрушена. Очнулся я со сломанной костью левой руки. С трудом выбравшись из капсулы, я посмотрел на город, лежав у его подножия. Луч на верхушке цитадели увеличился в размере вместе с порталом. Все небо стало светиться оранжевыми оттенками. Цитадель начала разрушаться. Некоторые части ее обшивки падали вниз на город. Верхушка была изничтожена и понемногу, по деталям, затягивалась в портал.
Выглядело это жутко. Куда теперь идти? Где спать и что есть? Вспомнил, не далеко есть соседний город – Сити 101. Думаю там мне помогут. Сначала мне надо добраться туда.
Во время моих раздумий прогремел взрыв, после которого из цитадели начали вылетать на большой скорости капсулы с Советниками. Капсулы были белые, с виду похожие на кальмаров гигантских размеров. Во время их полета, за ними оставался белый след траектории. Вдруг я взглянул на цитадель. Она вся залилась бело-синим светом. Её разрывало изнутри. Грянул ещё один взрыв, но большей мощи. После него пошла взрывная волна. Волну было хорошо видно, поэтому я успел спрятаться в полуразрушенной капсуле транспортника, что бы как-нибудь защитить себя. По вздрагиваниям земли, я понял, что она очень близко. Поднялся сильный ветер, капсулу подняло в воздух и начало кувыркать по собственной оси. Я почувствовал сильный толчок о капсулу, меня вмазало в стенку и отрубило в глубокий сон, который казался уже вечным.