Так продолжалось изо дня в день.
Как-то раз Анна взглянула на сына и заметила, что он погружён в какие-то мысли, не замечаяникого и ничего вокруг себя. Она пыталась поговорить с ним на волнующую его тему, но так и недобилась признания. А ей хотелось бы знать, о чём он думает…
Гюнтер долгое время терпел, но вот его терпению пришёл конец. И так как его язык отказывался произносить грубые слова, он схватил со стола вазу и в ярости разбил её о стену.
– Боже! Я не могу так больше! Не могу – и всё!
Ничего не понимающая и дрожащая от страха Анна смотрела на мужа широко распахнутымиглазами и молчала. А когда поняла, в чём дело, пошла к Эриху в комнату.
– Не пойму, что происходит, сынок, не пойму… – растроганно произнесла она, присаживаясь накрай кровати. – Ведь не так всё начиналось. Эрих, зачем ты это делаешь? Зачем?! После всего того, что я пережила… – не закончив фразы, она тихо всхлипнула. Потом смахнула слезу ипродолжила: – Ох, уж только бы вы с Гюнтером привыкли друг к другу, о большем и не мечтаю.Неужели ты не понял, что он хороший человек?
– Я понял одно: отчим мне родного отца не заменит, и я ему не стану сыном. Нам с ним никогда не найти общего языка. Если папа был бы жив, – не сдержался Эрих, – было б всё по-другому. Но папы нет, а его сын мешает вашему семейному счастью.
– Не смей так говорить, сынок! – воскликнула мать в полушёпоте. – Ты в этом доме не лишний.Надо просто время выждать, и всё будет хорошо.
– Не будет, – пробормотал он. – Никогда!
Нахмурившись, Анна посмотрела на сына и хотела возразить снова, но остановилась. Она накрыла ладонью его руку и, легонько сжав её, проговорила:
– Твой отчим, между прочим, уже купил тебе спортивный костюм, учебники, тетради и множество канцелярских принадлежностей. Такая покупка обошлась ему в кругленькую сумму, но Гюнтера не слишком волновали расходы. Ему было приятно, что ты пойдёшь в школу с радостью. Н-да, – протянула она, поднимаясь с кровати, – время бежит неумолимо.
– Ну и что?
– А то! Завтра в школу… – бросила мать, выходя из комнаты.
Когда она ушла, Эрих извлёк из ящика прикроватной тумбочки фотографию отца и, сноваулёгшись на кровать, заговорил с ним. Ему казалось, что тот его слышит, лишь ответить не может. Так, глядя на фотографию, он наконец-таки заснул и не просыпался до утра.